И Никифор почувствовал, как у него начинают нетерпеливо гудеть руки. "Эх, работы сколько! Работы!" - жадно думал он, глядя на мертвые цехи.
Это не усталый, больной солдат шел с фронта - это шел строитель. Жадный. Нетерпеливый.
Перед ним лежала земля, как и он, - тяжело раненная. Над шахтами горько склонялись разрушенные копры. Железные мосты вскарабкивались на деревянные костыли. Всюду кровоточили раны.
- Ничего! - говорил Никифор. - Ничего, брат, живем! Эх, работы сколько! Работы! А костыли что ж? Костыли скоро долой! И задымим, будьте любезны!
Потому что такова жизнь: раны заживают. Они заживают...
1943