Горбенко присел на стул около стола.
— Это генерал-лейтенант инженерных войск Дмитрий Михайлович Карбышев! — представил полковник сидящего за столом генерала. — По приказу наркома обороны он возглавлял группу инспекторов, которая накануне войны проверяла готовность оборонительных сооружений у границы. Несмотря на приказ командующего армией, Дмитрий Михайлович решил остаться здесь, чтобы помочь штабу армии организовать прочную оборону.
— Я знаком с товарищем генералом, — ответил Горбенко. — Он читал нам минно-взрывное дело, когда я учился в диверсионной школе Белорусского военного округа.
— Так вот откуда я вас знаю!.. — вдруг воскликнул генерал Карбышев. — А то я гляжу, лицо мне ваше знакомо капитан, но вот где я вас встречал, не могу вспомнить. Теперь припоминаю…
— Эта одна из причин, — сказал полковник Первухин. — Почему вас товарищ Горбенко и выбрали для выполнения этого задания. Вы назначаетесь командиром разведывательно-диверсионного отряда, который будет действовать на нашей временно оккупированной территории. Посмотрите на карту…
Горбенко вместе с полковником Первухиным и генералом Карбышевым склонился над картой. Первухин показал на ней город Белосток.
— Первый день войны показал, что удержать немецко-фашистские войска на границе, нашей армии, скорее всего, не удастся. Командующий армией приказал, сегодня ночью оставить Гродно, и отступить на юго-восток к переправам через Неман. Попытка наших механизированных корпусов задержать немецкие танки на подступах к Гродно из-за нехватки боеприпасов и горючего не увенчалась успехом. В воздухе полностью господствует немецкая авиация. В штабе армии считают, что белостокский выступ будет нами в ближайшее время потерян. Основные бои развернутся в глубине Белоруссии на старой государственной границе и в районе Минска. Сегодня мною получена телеграмма из наркомата внутренних дел, с приказом приступить к формированию на территории, которая будет временно оставлена нашими войсками, специальных диверсионных отрядов из сотрудников НКВД. Приказ подписан командующим пограничными и внутренними войсками НКВД генерал-лейтенантом Масленниковым! — полковник Первухин бросил требовательный взгляд на Горбенко. — Командиром одного из таких отрядов назначаетесь вы… капитан Горбенко. Вашим заместителем назначается сержант Миронов. Действовать вы будете в районе Белосток — Гродно, а также на территории Польши. Вам подчиняется сеть наших агентов-нелегалов, находящаяся там. Основная задача отряда — организация диверсий на транспортных коммуникациях немецкой армии. Необходимо максимально затормозить темп продвижения немецких войск. Для этого надо нарушить их снабжение. Поэтому, в первую очередь, взрывайте склады с боеприпасами и горючим, а также железнодорожные и шоссейные мосты. Мы с генералом Карбышевым подготовили для вас их перечень… — полковник Первухин передал Горбенко запечатанный конверт. — В настоящий момент ваша диверсионная группа, капитан, находится в десяти километра от аэродрома на хуторе Михайловском. Сейчас её возглавляет сержант Миронов. Вы должны немедленно отправиться туда и принять командование группой. Связь с командованием вы будете поддерживать через радиста, прикрепленного к вашему отряду. В ближайшем сеансе радиосвязи вам сообщать явки и пароли для связи с нашими агентами-нелегалами на территории Польши. — полковник Первухин встал. Вслед за ним встал и Горбенко. — Желаю вам успеха, товарищ капитан! — сказал Первухин и крепко пожал Горбенко руку.
БЕРЛИН. ШЛАХТЕНЗЕЕ. 23 июня 1941 года…
Ранним утром в тенистой аллее пригорода Берлина — Шлахтензее встретились два всадника. Один из них высокий и худой был одет в парадный черно-белый эсэсовский мундир и управлял гнедым в яблоках жеребцом-баварцем. Другой — низкорослый и сутулый, в жилетке и шляпе с пером, сидел на темно-серой кобыле явно арабских кровей. Всадники обменялись приветствиями и дальше, поехали рядом друг с другом. В этот ранний час аллея была пуста, и между всадниками завязался негромкий разговор.
— Как ваше здоровье, господин адмирал?
— Спасибо, неплохо, группен-фюрер… А как ваше?
— Превосходно! Победы на восточном фронте вливают в меня бодрость и энергию! Я все больше убеждаюсь в божественном даре нашего фюрера. Ведь только за первый день войны мы уничтожили почти всю авиацию русских.
— Ну, до окончательной победы нам ещё далеко… Русские войска, несмотря на внезапность нападения и понесенные ими потери, дерутся до последнего человека. Особенно пограничники! Сегодня я получил сообщение, что в районе Бреста ожесточенное сопротивление нашим войскам оказывает гарнизон крепости, состоящий в основном из пограничников и бойцов войск НКВД. Наши части несут там большие потери.
— Кстати о войсках НКВД… Я слышал, что под носом у «Абвера» из Гродно был вывезен архив, в котором находились очень важные для нас документы, включая картотеку русской агентуры в генерал-губернаторстве. И сделали это всего четыре солдата, охранявшие архив. Ваши люди, адмирал, с треском провалились и не выполнили личный приказ фюрера!
— Но помешали им в этом ваши сотрудники, группен-фюрер! Вначале они упустили Горбенко, которому удалось бежать после нападения польских партизан. А затем, в Гродно у моста через Неман сорвали операцию «Абвера», когда мы хотели перехватить грузовик, везший архив. Ваши сотрудники, группен-фюрер действовали на редкость безграмотно и, как зайцы разбежались после первых же выстрелов, которые по ним сделала охрана грузовика. Хотя они численно превосходили её втрое. Об этом позорном факте я буду вынужден доложить лично фюреру…
— Возможно это и так, господин адмирал! Моим людям пока не хватает опыта. Но ваш хваленый «Бранденбург» тоже отличился, устроив перестрелку со своими же мотоциклистами. Я слышал, что в ней погибло более десяти человек. И я считаю своим долгом тоже проинформировать об этом фюрера…
— М-да… Возможно, группен-фюрер, нам не стоит так горячиться, и выносить на суд руководства ошибки наших спецслужб. Как я понимаю, и «Абвер» и СД выглядят в этой истории не с лучшей стороны.
— Что ж… Я с вами согласен, господин адмирал. Ошибки случаются у всех, и информировать о каждой из них фюрера и отвлекать его от решения более важных судьбоносных для Германии задач не стоит.
— Тогда я прощаюсь с вами, группен-фюрер! Обязательно заеду к вам на днях. Вы обещали угостить меня старым рейнским вином.
— Буду вас ждать, господин адмирал…
Всадники вежливо поклонились друг другу и разъехались в разные стороны.
МОСКВА. ЛУБЯНКА. ЗДАНИЕ НКВД. 25 июня 1941 года…
Из сообщения особого отдела штаба третьей армии Западного фронта:
«Сегодня в районе города Белосток диверсионным отрядом, возглавляемым капитаном Горбенко, был уничтожен большой склад с горючим. Продвижение немецких танков на Минск задержано более чем на сутки. Это позволило подтянуть к городу части тринадцатой армии и создать вокруг него устойчивую оборону. Полковник Первухин…»