— Кто желает остаться на перевале и действовать по особому заданию штаба 46-й армии, оставайтесь, — сказал товарищ Дацевич. — Остальные пойдут в Абхазию.
Восемнадцать остались на перевале. Остальные восемь партизан решили пробираться в Абхазию. С ними и оба Томашенки: Василий обморозил-таки ноги, и теперь вся надежда была на теплые края.
Василий был тощий. Сказался многодневный голод. На продолговатом длинноносом лице выделялись одни глаза.
Итак, решено. Завтра они начинают спуск с перевала. Васе было и радостно, что, наконец, кончится тревожная, тяжелая жизнь, и жаль расставаться с товарищами. «Как Гена Томилов?» Василий пошел разыскивать его.
Геннадий чистил винтовку под деревом. Из-под пилотки выглядывала золотистая прядь волос. Руки проворно перетирали детали затвора.
— Гена, а ты идешь в Абхазию?
Гена пристально посмотрел на своего младшего товарища.
— Если все станут драпать от фашистов, то кто же будет бороться с ними? Я остаюсь.
Томашенко почувствовал, что Генка на него смотрит как на дезертира, и ему сделалось стыдно. Василий покраснел. Но Гена тут же улыбнулся.
— Я не осуждаю тебя. Ты ж совсем юнец. Учись хорошо, понял? Пока и за меня учись.
Товарищи пожали друг другу руки, крепко обнялись, и Василий ушел, унося с собой чувство тяжкой вины.
…Федор Самуилович еще раз проинструктировал, как спускаться с гор, как дышать, и восемь человек двинулись в путь.
Сентябрь в горах дождливый и холодный. Ночью температура минус двадцать. За ночь промерзают камни. А солнце взойдет, прогреет их, они начинают оттаивать и рваться так сильно, что эхо далеко-далеко разносит по горам гул канонады.
В Абхазии Вася долго лечился. Началось наступление Красной Армии. В январе освободили Микоян-Шахар, затем Черкесск, Пятигорск, Кисловодск, Железноводск, Ессентуки, Ставрополь.
* * *Прошли годы. Страна наша праздновала двадцатилетие победы над фашистской Германией. Вспоминали партизаны Ставрополья о боях с гитлеровцами за свой родной край. За столом торжественного президиума — бывшие воины-герои Советской Армии, бывшие партизаны. Среди других и Федор Самуилович Томашенко. А Василия нет — не смог приехать. Он служит в рядах Советской Армии. Уже много лет. Начальник радиостанции.
…Написали тем, кто живет и трудится за пределами родного Ставрополья. Бывший боец партизанского отряда «Мститель» Владимир Дюков откликнулся из Москвы стихотворением «Они с нами»:
На Марухских отрогах высоких,У истории на виду,Огневые бессмертные строкиАлой кровью пылают на льду.Вася! Как я тебя понимаю!Но не в силах исполнить приказ:Разве тех заносить в поминанье,Кто живыми остался для нас?Ты скажи мне, пожалуйста, милыйПочему, не вернувшись в отряд,На крутом берегу ГоначхираСлишком долго товарищи спят?Сколько раз огневые рассветыПоджигали лесистую падь…Почему об ушедших в разведкуДвадцать лет ничего не слыхать?Не такие то были ребята,Чтобы кланяться пулям врага…Может, это метель виновата —До вершин набросала снега?Может, трудное было заданье:Не хватало назначенных дней?Слышишь топот и гулкое ржанье…Не они ли торопят коней?Может, путь оказался неблизким?Ночь в ущелье как копоть черна…Подожди. И в желтеющих спискахНе вычеркивай их имена.