P.S Через две недели матрос Кошкин, в новеньком камуфляже и с белоснежным вафельным полотенцем через локоть, красуясь внес в палатку ротному огромную чугунную сковородку с скворчащей жаренной картошкой.
— Ну, что Кошара решился поступать, то? — подначил его лейтенант Степной.
— Так, точно, обдумал все и решил, что хочу стать офицером морской пехоты, тем более уж если обстоятельства так сложились, что…..
— Что? — переспросил Булыга, вполголоса беседовавший вполголоса с капитаном спецназером, прибывшим с дружественным визитом и банкой ветчины в гости.
— Да, я так о материальном, товарищ капитан родители вот написали, что нам родственники из села хорошо помогать стали они сейчас вроде как бы и не нуждаются ни в чем…
— Ой какие, богатые и хорошие родственники, — ухмыльнулся Булыга.
— А у меня брат бизнес провернул удачно!! — встрял Вова.
— Жаль, конечно, что вы все баксы отдали особистам, — вклинился в игру слов капитан спецназовец…
— Ага, за то верха слюнями изошли, — пробурчал ротный морпех, — меня до сих пор таскают контрики, слава богу Ануфриеву лучше, дал своим знать, что бы меня не трогали…
Посидели посудачили, помянули погибших. Булыга все о чем-то шептался с капитаном спецназа, иногда вызывая Кошкина со штатно-должностной книгой роты, что- то смотрели по адресам погибших и раненных тихонько обсуждая какие то свои дела.
Степной, лениво поедая ветчину с картошкой, подначивал вестового:
— Кошаак а Кошаак, а нафига тебе быть офицером морской пехоты? Иди вон поступай на спецназера!
— Да нет, товарищ лейтенант, я только морпехом хочу быть, хотя со спецназом тоже интересно.