Уже оставшись нагим и готовясь перемахнуть через борт, он не выдержал и прошипел:
— Я еще вернусь!
— Да возвращайся, — щедро разрешил капитан. — Вот наш кот обрадуется! Он у нас мастер по крысам.
* * *Спать Дику уже не хотелось, и он встал на вахту — в паре с Филином.
Глядя на поднимающееся из-за мыса солнце, капитан думал о своем решении.
Куда разумнее было бы пришибить эту тварь — опасную и наверняка злопамятную. А если учесть, что за поганцем стоит эдон Манвел, не менее злопамятный и куда более опасный…
— Пожалуй, я зря оставил в живых негодяя? — негромко спросил себя Дик.
Острый слух илва уловил эти слова. Филин принял вопрос на свой счет.
— Не зря, — прочирикал он в ответ. — Мара могла умереть. Это нельзя. Мара — часть стаи.
— Стаи? — насмешливо обернулся к нему капитан.
— Да. Шхуна — и-ллиу, а мы — стая.
— И я?
— Да. Вожак.
Дик развеселился. Живое воображение нарисовало ему густую крону таумекланского леса. И там, в этом разбушевавшемся воображении, по веткам наперегонки скакали голые, обросшие шерстью члены экипажа «Миранды» во главе с ним самим.
Улыбнулся забавной картинке — и вдруг его осенило понимание: а ведь Филин прав. «Миранда» стала для него большим, чем просто шхуна, а команда — большим, чем просто экипаж.
Дом? Семья?
И-ллиу…
Что ж, пусть будет и-ллиу. У многих в жизни этого нет, а ему, Дику Бенцу, досталось… И он будет крепко стоять за свою шхуну и за своих людей, а эдон Манвел и его прихвостни пусть издохнут от злости. Если понадобится, Бенц поможет им издохнуть.
Уже близка весна. Дик заберет лескатов из загона — и в путь! За зиму он обзавелся кое-какими связями, без груза не останется.
Эх, скорее бы крылья распахнуть!