— То есть ты… никогда не спала с ним? — Гордон не верил своим ушам. — Ты… ты сказала Жану, что любишь другого? — Внезапно до него дошел смысл последних слов. — Но кого?
Кэтлин глубоко вздохнула и, посмотрев ему прямо в глаза, едва слышно выдохнула:
— Тебя. — Ее голос несколько окреп. — Я всегда любила тебя, Гордон. После каждой нашей ссоры я думала, что умру, если ты навсегда уйдешь от меня. Когда ты пропал на неделю, мне показалось, что моя жизнь кончена. Родители сумели избавить меня от тебя, но так и не смогли спасти меня от себя самой. Когда ты предложил снова выйти за тебя замуж, на миг мне показалось, что счастье наконец коснулось меня. Но… — ее голос задрожал, — но я не могу больше быть с тобой, зная, что ты не любишь меня.
Ее признание потрясло Гордона. Несколько минут он сидел неподвижно. Когда же наконец повернулся к Кэтлин, в его глазах светилась такая любовь, что у нее перехватило дыхание.
— Родная моя, — мягко произнес он, беря ее руки в свои, — неужели ты действительно считаешь, что я переставал любить тебя хоть на миг?
— Но… — Кэтлин боялась поверить его словам. — Как же тогда объяснить твои постоянные отлучки из дому, когда мы еще были женаты?
— Я злился на себя за то, что не могу обеспечить тебе нормальную жизнь. Ты была прекрасной принцессой, не знавшей забот и хлопот, а я украл тебя из хрустального замка и заставил прозябать в бедности. Я чувствовал себя последним негодяем. Я даже ночевал на работе из-за того, что не мог видеть, как ты страдаешь.
Она недоверчиво посмотрела на Гордона.
— Так, значит, не было никакой другой?
— Для меня всегда существовала только ты, — ласково произнес он.
Кэтлин почувствовала, как боль, что скапливалась в ее сердце годами, постепенно уходит. Но оставался неясным еще один вопрос.
— А зачем тебе понадобилось рядить меня в то роскошное платье и выставлять в нем перед моими родителями? Я была так зла на тебя за это, Гордон…
Он нежно провел рукой по ее волосам и поцеловал одну из прядей.
— Милая… я вовсе не собирался хвастать тобою как военным трофеем. Дело не в этом… — Грустные воспоминания омрачили его лицо. — Когда твой отец отказался платить за колледж, он сказал, что я испортил тебе всю жизнь, лишил тебя будущего. Все эти годы я чувствовал себя виноватым перед тобой. Целью моей жизни стало доказать Линдерсам, что я смог бы позаботиться о тебе не хуже, чем они. — Он вздохнул. — Когда ты ушла от меня, я подумал, что ты вернешься, если я разбогатею. Я занялся самообразованием. Купил этот треклятый дом, в котором без тебя так тоскливо и одиноко, лишь потому, что он один мог конкурировать с особняком твоих родителей.
— Значит, и платье тоже… — Кэтлин неожиданно почувствовала себя очень счастливой.
— Да. Я задумывал тот званый обед как празднование своей окончательной победы. Аманда и Джордж должны были воочию убедиться, что я вовсе не сломал тебе жизнь. В тот вечер я наконец завоевал их уважение!
— Милый… — на ее глаза навернулись слезы, — прости меня…
Гордон прижал Кэтлин к себе.
— Нет, это ты прости меня. — Он нежно провел ладонью по ее щеке. — Из-за меня ты осталась без образования. Я разрушил твои мечты о будущем.
— Напротив, ты помог их осуществить! — Кэтлин радостно засмеялась, прижимаясь к его мускулистой груди. — Я вовсе не хотела стать бизнес-леди, как мечтали мои родители. Закончи я колледж, мне пришлось бы до конца жизни корпеть в офисе и копаться в груде бумаг. Помнишь, я тебе говорила, что хочу стать известным фотографом? — Она интригующе посмотрела на Гордона.
Он кивнул.
— Да. И что дальше?
— Так вот знай, дорогой бывший муженек, что я почти добилась своего! Вскоре состоится моя первая выставка, и о твоей бывшей жене напишут все газеты!
— Ошибаешься, — поправил он, любовно целуя ее в кончик носа. — Они напишут о моей жене. Ты ведь согласишься выйти за меня замуж?
— Да!
— И больше никогда со мной не разведешься? — требовательно спросил Гордон.
— Никогда!
— Ты мне в этом клянешься?
— Клянусь!
Он привлек возлюбленную к себе, и их губы слились в поцелуе. Никогда еще Кэтлин не ощущала такого райского блаженства. Сердце пело о том, что жизнь прекрасна! Любовь переполняла ее. Счастье, так долго где-то блуждавшее, наконец возвратилось к ним.
Когда поцелуй закончился, Кэтлин склонила голову на грудь Гордона и удовлетворенно вздохнула.
— Любимая, а как мы назовем нашего ребенка? — спросил он, ласкою положив ладонь на ее живот.
— Тебе не кажется, что еще слишком рано думать об этом?
Гордон отрицательно покачал головой.
— Ни в коем случае! — Он нагнулся к ее животу и спросил: — Малыш, ты как считаешь, нам уже пора дать тебе имя? — Приложив ухо и послушав, Гордон лукаво подмигнул Кэтлин. — Он говорит, что пора!
Молодая женщина рассмеялась.
— Тогда узнай, пожалуйста, мальчик там или девочка, — предложила она.
Вновь прислушавшись, Гордон ответил:
— Наш малыш говорит, что это сюрприз. Но мы все равно должны придумать ему имя.
— Тогда давай назовем его Эммой или Фрэнком — в. честь моей сестры или твоего брата.
— Хорошо. — Гордон поцеловал ее в лоб. — Будущая мама не хочет отдохнуть?
— В обществе будущего папы она никогда не устанет.
Гордон благодарно потерся щекой о ее щеку. Некоторое время они молча наслаждались объятиями друг друга.
Внезапно что-то вспомнив, Кэтлин спросила:
— Любимый, а где мы будем жить? Ведь мы так еще и не решили.
— Конечно, в моем особняке. Я ведь его приобрел специально для нас двоих… троих, — быстро поправился он. — Может, соберешь самые необходимые вещи и поедем домой прямо сейчас?
Кэтлин игриво провела ногтем по его щеке и обиженно надула губки.
— Ты чем-то недовольна, любовь моя?
— Тем, что у моего будущего мужа слишком короткая память. Неужели ты забыл, зачем принес меня в спальню?
— Ни в коем случае! — Он внезапно опрокинул ее на спину и очутился сверху. — Хочешь, докажу?
— Докажи!
И Гордон не заставил себя долго ждать.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.