Миновав двух человек у входа в здание рецепшен, не отшатнувшихся, но с трудом сдержавшихся, прошел внутрь и остановился у большого зеркала во всю стену. Стоял несколько минут, всматриваясь, потом сделал шаг вперед, рассматривая свое лицо почти вплотную.
Ну да, было чего пугаться. Лицо осунувшееся, острое, с ощеренным злым выражением, хотя я даже не старался ни разу. Бледное.
Но самое страшное — глаза. Зрачок булавочный, как у героинового торчка. Белок больше не белок — он стал мутного, желто-красного цвета. Не оранжевого, а именно желто-красного — как будто на мутный желтый нанесли небольшой слой красного. Ну и потемневшая, почти черная кожа вокруг впавших глаз повторяющая очертания впадин черепа. Если присмотреться, еще и черные ниточки вен на висках виднеются.
Красавец.
— Лучше бы не смотрел, — пожал я плечами и глянул на Влада, — завтракам нас накормишь?
— Конечно, сейчас распоряжусь.
— Чаю нам еще! — крикнул я ему в след. — Пожалуйста.
Влад, двигавшийся в сторону кухни, не обернулся. Я вознамерился было вернуться к столику у бассейна, но вдруг увидел знакомое платье.
Подходить не стал. Катя сама подошла. Сначала быстро, но по мере приближения все замедляя шаг.
— Сережа… — прошептала девушка, неотрывно глядя мне в лицо.
Не отвечая, я просто кивнул. Ну да, Сережа.
Катя вдруг всхлипнула и закрыла лицо руками. Но глаза блестели из-под пальцев, взгляд она не отвела.
— Да. Вот так, — коротко произнес я и развернулся.
— Сереж, — окликнула меня девушка. — Выздоравливай, — произнесла она, когда я обернулся.
— Постараюсь, спасибо. Ты сама держись.
Оставив ошарашенную зрелищем девушку, я вышел на улицу и снова уселся рядом с узбеком.
— Ты как?
Вопрос остался висеть в воздухе, Махмуд так и сидел, буравя пространство взглядом.
— Слушай, чего-то мне херово, — произнес он, наконец.
— Хочется кого-нибудь убить?
— Да нет, — пожал плечами узбек, — пока нет, вроде…
— Но бесят все, да?
Махмуд помолчал, прислушиваясь к себе.
— Да… как-то не знаю, но что-то вроде того, — наконец облек он свои мысли в слова.
Уже когда мы пили с задумчивым узбеком чай, во двор отеля въехал армейский джип и один автобус. Часть колонны осталась на дороге, как я понял — речь громкоговорителя, вещающего сразу на нескольких языках, я слышал.
Что именно говорили, не вслушивался, глядя на лазурное море неподалеку. Периодически отрывая взгляд, скользил взглядом по свертку мозгов бешеного, веревкой лежащих рядом с его головой.
Думал о том, что вокруг море красивое, безмолвное и безразличное.
— Все парни, уезжаем, — послышалось позади.
Обернувшись на стуле, я посмотрел на Влада и кивнул.
— Вот, держите, — сделал он к нам пару шагов и положил на стол винтовку — одну вам решили оставить, все равно у нас отбирают. Мы скажем если что, утопили.
Я просто кивнул, а вот Махмуд не отреагировал, все так и сидел, буравя глазам стол.
— Ну, до встречи. Лагерь помните если что, где находится, — произнес Влад выжидающе.
— Угу, — поднявшись, я протянул ему руку. Махмуд тоже отвлекся от своих думок, и когда пожал руку Владу, тот развернулся и быстро, почти бегом направился к автобусам.
Некоторое время мы с Махмудом сидели неподвижно, а после я потянул винтовку к себе.
— Жесть какая, — прокомментировал я оружие.
Симпатично. Непривычно. Игрушечно.
Спереди конструкция почти как настоящая — ствол, пучок пламегасителя, часть ствольной коробки металлическая. А вот дальше — весь корпус в пластике, спусковая скоба обхватывает всю рукоятку, как эфес шпаги. Да и вместо спускового крючка — кнопка. Сама винтовка выглядит непривычно толстожопо — очень большой приклад со спрятанной внутри затворной группой, да и ребристый магазин добавлял визуального веса и объема конструкции.
Поднявшись, я взял винтовку наизготовку.
А ничего так, ухватисто. Хотя непривычно очень то, что руки рядом друг с другом находятся, я привык за цевье дальше браться. Хм, да и окошко экстрактора прямо рядом с лицом. Но в принципе, несмотря на где-то игрушечный вид, нормально выглядит, пусть и похоже на бластер. Еще и магазин золотистого цвета.
— Ух ты, — покачал я головой, достав его. Не золотистого цвета, просто полупрозрачный, а желтым внутри патроны отсвечивают.
Отойдя на несколько шагов, разобрался с предохранителем и переключателем режимов огня, прицелившись, выстрелил в декоративную тумбу с цветами неподалеку.
Грохнуло гулко, серьезно, совсем не по игрушечному.
— И-эй, предупредить мог?! — недовольно спросил Махмуд, подскочив от звука выстрела.
— Ты зол? — заинтересованно спросил я, подходя к столу и распихивая оставленные Владом магазины по карманам. Джинсы сразу раздулись. На два магазина карманов не хватило, засунул за пояс.
Тут Махмуд что-то выговорил по-узбекски, с неприкрытой ненавистью глядя на меня.
— Э, эй, тихо ты, — сделал я несколько быстрых шагов назад. — Блять! — скользнула моя нога на чужих мозгах. Взмахнув руками, я удержал равновесие и отошел еще немного.
— Махмуд, тормози! — глянул я на узбека.
Тот, насупившись, поднялся, сверкнув глазами.
— Э, э, братиш, даже не думай, — покачав головой, отступил я еще немного.
Махмуд сделал два шага вперед и вдруг рванулся ко мне с рыком. Развернувшись, едва не грохнувшись, когда скользкая от мозгов подошва чиркнула по полу, я побежал прочь. Легко перелетев через ограждение бара, метнулся мимо столов, прыгнул еще раз и, пролетев несколько метров вниз, приземлился на лужайку. Выровняв шаг, обернулся на бегу.
— Сука! — выдохнул я.
Махмуд бежал за мной. Молча. И был совсем рядом.
Вот сейчас я побежал так, как давно не бегал, аж ветер в ушах свистнул. Пронесшись мимо корпусов, перепрыгнул через несколько скученных и перевернутых шезлонгов. Мимо мелькнула комплекс водных горок, прямо передо мной метрах в двадцати был забор отеля.
«Лево, право, куда?» — заметались мысли.
Не останавливаясь, выпростал в сторону руку, вцепился в ограждении лесенки, и под хруст плечевого сустава развернулся резко.
Хоп, а мог бы и не рисковать себе руку вырвать — узбек остановился. Он сейчас стоял неподалеку от бассейна и, не отрываясь, смотрел на меня.
Забежав на вершину комплекса горок, я вытер пот со лба и попытался выровнять дыхание, ожидая пока мне перестанет горло драть.
— Махмуд! — крикнул я, как только более-менее успокоился.
Узбек не ответил, только ощерился, чуть склонившись и наблюдая за мной.
— Махмуд, скажи что-нибудь! Пожалуйста, а?
Да, как же.
Наверное, сейчас надо действовать быстро.
Но может, подождать пока у него само пройдет?
А если не пройдет?
Подогнув одну ногу, я присел на пластик желоба горки и медленно-медленно начал съезжать вниз, подтормаживая подошвой, приближаясь к узбеку. Тот ощерился и негромко рыкнул. Черты лица его сейчас исказились и могли бы напугать меня. Если бы это вчера было.
Но не сейчас — эмоции внутри были будто притупленными, далекими.
Да, страшно, но отстраненно страшно. Наверное, так врач, ампутирующий кому-то ногу, сопереживает чужой боли. Далеко, отстраненно.
— Махмуд! — я уже почти съехал вниз, голубая вода бассейна была почти рядом.
Узбек даже наклонился чуть вперед, его верхняя губа ощерилась и затряслась мелко-мелко.
Подняв оружие, я встал и прицелился. Тщательно.
Махмуд зарычал, даже завыл, громче.
Понимает, походу.
Выстрел рванул воздух и узбек упал.
Вздохнув, я снова утер пот со лба и присел на пластик горки.
Пиздец. Это пиздец.
Конец первой книги