– Очень интересно, – кивнула я. – Но откуда Мадаус получил сведения об этом растении?
– Герхард Мадаус узнал о «траве жизни» по более поздним описаниям, и не только готским. О «скифской», или «царской», траве упоминали и греки, жившие в то время на территории Крыма. И именно из греческих источников Герхард Мадаус узнал о так называемом «золотом травнике» скифов, который хранился в сокровищнице скифских царей. Но потом, после окончательного разгрома скифов готскими племенами, травник исчез, и всякие следы его были утеряны. Так вот, греки описывают этот травник как набор золотых табличек размером… ну, если переводить на наши меры длины, то примерно 16 на 14 сантиметров, на каждой из которых в центре располагалось изображение лекарственного растения, а внизу таблички – изображение болезни, которую это растение излечивало. Рисунки были рельефными и явно не греческого происхождения, что тоже удивительно, ведь известно, что все так называемое золото скифов было выполнено для них греческими мастерами. Мадауса очень интересовал этот скифский травник и особенно одна из табличек…
– Неужели трава жизни? – не удержалась я.
– Она самая! – кивнул он. – А на табличке, ей посвященной, снизу, где в аллегорической форме изображалась болезнь, от которой эта трава излечивала… Догадайтесь, что там было?
– Думаю, бодрый какой-нибудь старик…
– Почти угадали. Там был изображен старик с развевающейся длинной бородой и усами, скачущий верхом на лошади. А надо вам напомнить, что у кочевников человек считался мужчиной и полноправным членом общества, пока у него хватало сил удержаться в седле. Ведь перемещались они по степи исключительно на лошадях. Мужчины-воины верхом, а женщины, дети и старики – в повозках.
– Вы вот сказали, что после разгрома готами скифского царства золотой травник был утерян.
– Утерян. Но не совсем. Существовали готские предания, что зарыт он где-то на территории государства ост-готов в Крыму, которое здесь продержалось порядка десяти веков, с третьего века нашей эры. И когда началась война с Советским Союзом и фашистские войска оккупировали Крымский полуостров, Мадаус понял, что пора, его звездный час настал. И сделал доклад Гитлеру о «скифской траве жизни» и открывающихся перспективах. Гитлер идею оценил и передал ее на разработку в Аненербе. А Герхарда Мадауса назначил руководителем проекта. Назывался тот проект «Трава бессмертия». Да, и вот еще что. Третий том своей энциклопедии Мадаус полностью, а другие частично переписал из травника библиотеки Иоанна Грозного. И там ведь тоже есть описание астрагала, вот только Мадаус тогда это растение не признал. А все потому, что на Руси в те времена разные растения иногда назывались одинаково. Вот и «золотысячником» называлось два растения. Одно из них сейчас называется золототысячник, а другое стало позднее называться астрагалом шерстистоцветковым. – Константин Михайлович открыл пухлую папку, в которую было подшито немало документов, нашел нужный и продолжил: – Вот как описывается астрагал в травнике Ивана Грозного: «Есть трава золотысячник, из-под колоды растет да по лесам, куда не заходят женщины, собою желта и толста и длинна, как полевые персты. Хороша от язв и нарывов, и подкожного червя вычистит… Эта трава полезна всякому человеку в недугах».
Тайные разработки Аненербе и что нашли гитлеровцы в оккупированном Крыму
На следующий день мы продолжили беседу о «траве жизни». Устроиться на веранде, любуясь на великолепный морской вид нам уже не удалось, – с утра на долину опустился плотный туман, а потом зарядил нескончаемый осенний дождик. Так что я вооружилась диктофоном, а Константин Михайлович закурил трубку с ароматным табаком, и мы уютно разместились в его кабинете. Кабинет этот мне почему-то напомнил таинственную обитель средневекового алхимика: все стены заняты стеллажами со старинными затянутыми в кожу фолиантами, на огромном столе посредине комнаты – какие-то пожелтевшие свитки и стеклянные бутылочки со странным содержимым, охапки сушеных трав везде навалены, а на стене над письменным столом – чучело огромной совы.
– Итак, по «скифской траве» был организован специальный проект в Аненербе.
– Аненербе, – кивнула я, – переводится как «наследие предков». Особенно они «прославились» тем, что во время войны проводили в концлагерях ужасающие опыты над живыми людьми. Подробные описания такого рода «экспериментальных исследований» Аненербе сделались темой многих «черных книг», опубликованных следственными комиссиями разных правительств, и получили, таким образом, мировую известность.
– Полное название этой организации – «Немецкое общество по изучению древней германской истории и наследия предков», – продолжил рассказ Константин Михайлович, – и создано оно было в 1933 году, чтобы изучать все, что касалось духа, деяний, традиций, отличительных черт и наследия «индогерманской нордической расы». А делалось все это с единственной целью – подтвердить превосходство арийской расы в рамках расовой доктрины национал-социализма. Начиная с 1938 года все германские археологические раскопки проводились только с ведома общества Аненербе. Солидное финансирование позволило привлечь к научным исследованиям многих первоклассных университетских ученых, с помощью которых были достигнуты определенные успехи: произведены раскопки укреплений викингов IX века, состоялись экспедиции в Тибет и на Ближний Восток. А когда был оккупирован Крым, то немецкие ученые занялись здесь исследованием древних поселений и курганов и кое-что найти им все-таки удалось…
– Неужели скифский травник?
– Ну, не весь, конечно, но пять табличек, а среди них и с изображением «травы бессмертия». Это была фантастическая удача. И даже известно место, где эта потрясающая находка была сделана, – на территории современного Мангупского заповедника, в месте сто янки древних ост – готов. Таблички эти сразу же отправили в Германию, но предварительно сделали с них фотографии.
– А куда потом делись эти таблички? Что-то я никакой информации о них нигде не встречала.
– И не встретите. Таблички эти бесследно исчезли в 1945 году, когда по личному указанию Гиммлера была взорвана крепость Фелецбург и под ее обломками уничтожены практически все исследования Аненербе. Можно предположить, что бесценные скифские таблички были заранее вывезены из Фелецбурга и где-то очень хорошо спрятаны. Возможно, что они оказались в какой-то частной коллекции.
– А что произошло со сделанными с табличек фотографиями?
– По этим фотографиям ученые из Аненербе стали искать «траву бессмертия» на территории Крымского полуострова. В то время немцы мало что знали об астрагале. Внешний вид – приблизительный, где растет – непонятно. В общем, облазили они весь полуостров. И привлекли тем самым к себе внимание крымских партизан, которые на всякий случай доложили об этих поисках в Москву. В Москве не придали этой информации большого значения, особенно когда поняли, что немцы ищут всего лишь какое-то растение, пусть даже и лекарственное. Но потом на всякий случай обратились за разъяснениями к нашему разведчику, являвшемуся в то время сотрудником Аненербе. Тот собрал материал по проекту «Трава бессмертия» и отправил информацию в Москву. И поскольку проект курировал сам Гитлер, выказывая к нему большой интерес, то о проекте доложили Сталину. В тот момент, конечно же, Сталину было не до этого, мало интересовала его в сложное военное время какая-то «скифская трава». Но Иосиф Виссарионович не оказался бы на самой вершине, если бы не умел придавать значение вроде как мелочам и вещам, кажущимся со стороны незначительными. Информацию по «траве бессмертия» он изучил и запомнил. Тем более что немецкие ученые к тому времени «скифскую траву» в Крыме все-таки нашли, доставили в Германию и занялись вплотную ее изучением.
Эликсир бессмертия лично для товарища Сталина
– Летом 1951 года врачи диагностировали у Сталина атеросклероз и рекомендовали ему покой и только, никаких лекарств от этого заболевания в то время не было, – продолжил свой рассказ Константин Михайлович.
– Медицина – это наука? – спросил Сталин.
– Да, товарищ Сталин, наука.
– А в науке бывает прогресс?
– Да, товарищ Сталин.
– Значит, и в медицине есть прогресс?
– Да, товарищ Сталин, есть, но это заболевание наука еще не умеет лечить.
– Значит, вообще в медицине прогресс есть, но, когда дело касается товарища Сталина, прогресса нет?
И, скорее всего, после этого не слишком утешительного для Сталина диалога, он вспомнил о «скифской траве бессмертия», за которой так настойчиво охотился Гитлер. Гитлеру не хватило времени, чтобы испытать на себе действие астрагала. Но у Сталина, вождя величайшего в мире государства, есть все возможности опробовать это хваленое скифское лекарство. И Сталин велел вызвать к себе академика Виноградова, который в то время был главным терапевтом Лечебно-санитарного управления Кремля. Сталин, безусловно, доверял Виноградову, но необходимо учитывать и тот факт, что он, небезосновательно опасаясь покушения на свою жизнь, всегда боялся именно отравления. Сталин считал потенциальным отравителем любого из членов Политбюро. Так, известно, что, садясь со своими соратниками за стол, Сталин сначала заставлял каждого из них под различными, хотя и весьма прозрачными предлогами пробовать все, что подано, и лишь после этого сам начинал пить и есть. Что Сталин больше всего боялся отравления, показывает и та тщательность, с которой отбиралась пища, подаваемая к его столу. Так, рыбу ему везли из специальных прудов, фазанов и барашков – из специальных питомников, а грузинское вино специального разлива и свежие овощи, фрукты и зелень доставляли с юга самолетом. А специальные врачи подвергали химическому анализу на яды все эти пищевые продукты, вроде бы и так тщательно отобранные. К каждому свертку с хлебом, мясом или фруктами прилагался специальный «акт», скрепленный печатями и подписью врача с пометкой: «Отравляющих веществ не обнаружено». А в кремлевской квартире Сталина «брали пробу воздуха» из всех комнат. Об этом, в частности, пишет его дочь, Светлана Аллилуева, в своей книге «Только один год». И, видимо, поэтому Сталин так настороженно относился к любым лекарственным средствам, которые ему прописывались. Но академику Виноградову он доверял, и поэтому именно ему он дал секретное поручение, касавшееся «скифской травы бессмертия». Были материалы из Аненербе были фотографии растения, были старинные рецепты. Оставалось только разработать и экспериментально опробовать лекарство для товарища Сталина. Сталин не мог ждать, Сталин мог умереть без соответствующего лечения. И работа по созданию нового сверхлекарства для вождя двинулась вперед на всех парах. По материалам того же Аненербе, оказалось, что астрагал шерстистоцветковый, хотя и в небольших количествах, но распространен практически по всему Крымскому полуострову. К этим материалам Аненербе прилагались и соответствующие карты, где были указаны места распространения этого растения. Далее к работе были подключены ученые-биологи, специализирующиеся на изучении лекарственных растений. Оказалось, что этот вид астрагала встречается также в Поволжье и в Средней Азии. Стали также изучаться местные народные рецепты, в которых использовался астрагал шерстистоцветковый. Наконец, были созданы лекарственные препараты на основе астрагала. Экспериментально апробирование препаратов проводились вначале на животных, включая специально закупленных за границей человекообразных обезьян. Промежуточные результаты экспериментов оказались просто потрясающими. Об этом Виноградов незамедлительно доложил Сталину. Далее препарат стали прописывать пациентам одной из московских поликлиник. Причем исследования велись в строжайшей тайне. Никто из больных не знал, какое именно лекарство он принимает. Информация об изменении состояния больных тщательно фиксировалась их лечащими врачами, которые также не знали, какое именно лекарство принимают их пациенты. Выбирались в основном больные с диагнозом атеросклероз и пациенты, перенесшие инсульт. И снова результаты оказались фантастическими. По данным лечащих врачей, у 93 % испытуемых, принимавших препарат, созданный на основе астрагала шерстистоцветкового, стали наблюдаться стойкие улучшения в состоянии здоровья, и все 100 % больных, участвовавших в эксперименте, сами отметили некоторое изменение своего самочувствия в сторону уменьшения отрицательных ощущений. Сталину доложили и об этом. И вот ту-то и настал момент решительных действий.