Коломба (натягивает юбку). Но, мсье…
Наш Дорогой Поэт. А ну, повыше, повыше… Тут нечего стыдиться. Мы смотрим на вас с чисто художественной точки зрения, деточка.
Жюльен (выступает вперед и одергивает юбку Коломбы). А теперь хватит! Оставьте в покое эту девочку. Вы же видите, она ничего не понимает в ваших штучках…
Наш Дорогой Поэт. Но ведь я ей ничего худого, не делаю…
Жюльен. А если ей это неприятно? Что, если я задеру вам панталоны?
Наш Дорогой Поэт. Но нам необходимо посмотреть ее ноги! Это же для пьесы!
Жюльен. А разве я интересуюсь, как устроены ваши икры?
Наш Дорогой Поэт. Но это же смешно, при чем тут мои икры?
Жюльен (наступает на него). При том! Услуга за услугу. Я, например, хочу на них посмотреть.
Наш Дорогой Поэт (испуганно пятится) Какая нелепость! Да он с ума сошел!
Мадам Александра (удерживает Жюлъена). Хватит, Жюльен! Твои шутки неуместны и несмешны. Допустим, ноги у нее красивые. Надо еще иметь голос.
Наш Дорогой Поэт (кричит из своего угла). Но у нее есть голос! Убежден, что есть! С таким ротиком нельзя не иметь голоса. (Подбегает к Дефурнету, берет его за руку.) Будьте беспристрастны, наш дорогой директор, признайтесь же, что она очаровательна!
Дефурнет. Никто и не спорит, очень мила! (Подходит к Коломбе.) Вы уже играли в театре, деточка?
Коломба. Нет, мсье. Я цветочница.
Наш Дорогой Поэт (в трансе). «Нет, мсье, я цветочница!» Она не только мила, она само очарование! Говорю вам, очарование!
Дефурнет. Я директор этого театра. Не могли бы вы зайти ко мне попозже, я вас послушаю.
Наш Дорогой Поэт. Нет уж! Нет уж! Эту крошку, Дефурнет, вы к себе в кабинет не заманите. Наша Дорогая Мадам, есть у вас свободная минутка? Надо ковать железо, пока горячо. Пусть эта крошка споет нам что-нибудь.
Мадам Александра. Вы поете, детка?
Коломба. Только для себя.
Наш Дорогой Поэт (в полном, восторге). «Только для себя!» Какая великолепная реплика! Но это же ангел! Ангел, который сошел с небес, дабы спасти нас всех! Сколько вам лет, кошечка?
Коломба. Восемнадцать.
Наш Дорогой Поэт. Всего восемнадцать! Смотрит на жизнь широко открытыми глазами и ничего еще не знает. Это же головка Греза! Это она! Она! Говорю вам — это она, наша цветочница! Я немедленно допишу еще двенадцать строк. Эта малютка меня вдохновляет! Бумаги, дайте мне бумаги!..
Дефурнет хватается за голову, подкошенный этой новой катастрофой.
Мадам Александра (останавливает Нашего Дорогого Поэта, отбирает у него бумагу и карандаш). Нет-нет. Больше ни строчки. Отдайте карандаш, Наш Дорогой Поэт. Пьеса и так уж чересчур длинная!
Наш Дорогой Поэт (кладет карандаш в карман, он уязвлен). Во всяком случае, ее надо прослушать немедленно!
Мадам Александра. Вы сможете нам что-нибудь спеть, деточка?
Коломба. Не знаю, мадам…
Мадам Александра. Вам известна песенка «Радости любви»? Ее в пьесе как раз и поет цветочница…
Коломба. Да, немножко…
Мадам Александра. Сейчас увидим. Жюльен! Где это животное? Ясно, когда он нужен, так его не найдешь…
Жюльен (из своего угла). Я здесь.
Мадам Александра. Садись за пианино, будешь ей аккомпанировать.
Жюльен (не двигаясь с места). Нет.
Мадам Александра. Как — нет? Почему — нет?
Жюльен. У меня палец болит.
Мадам Александра. Что у тебя с пальцем?
Жюльен. Нарыв под ногтем.
Мадам Александра. Покажи сейчас же руки. Где нарыв?
Жюльен. Еще будет.
Мадам Александра. Вот сопляк, да еще глуп! Почему ты не хочешь играть?
Жюльен. Потому что не желаю. Потому что считаю, что вы должны оставить эту девочку в покое. У нее есть настоящее ремесло, и она живет спокойно. У нее есть занятие получше, чем ходить подписывать контракты в кабинет этого гнусного Дефурнета,
Мадам Александра. При чем тут Дефурнет? Не мешайся не в свои дела. Через три дня премьера, и нам необходим хоть кто-то. А вы пойте, пойте без аккомпанемента.
Входит Арман.
Арман, любимое мое дитя, можешь ты сыграть на пианино одним пальцем «Радости любви»?
Арман. Я? Да я, дорогая момочка, одним пальцем вам всего Вагнера сыграю!
Мадам Александра. Окажи нам услугу, поаккомпанируй этой девочке. Мы хотим ее послушать. Твой болван братец отказывается играть. Интересно почему. Идите сюда, детка, не бойтесь. Мы все хотим только одного — чтобы дело у вас пошло, и мы могли бы отправиться обедать.
Наш Дорогой Поэт (снова высовывается вперед). Прелесть! Она прелестна! Обещаю, детка, сделать из вас актрису. Дрожит, дрожит… Идите сюда, мой котеночек. Ну, смелее, я вас не покину…
Арман. Начали!
Коломба (голос ее сначала от страха звучит глухо, потом очень мило).
Любовные радостиБыстро проходят,И тянутся вечноЛюбовные муки…
Наш Дорогой Поэт в экстазе, при каждой новой ноте понимающе кивает, обращаясь к слушателям. Он вздыхает, он на верху блаженства, он никогда ничего подобного не слышал. Не сдержавшись, хватает Коломбу за талию. Не прекращая пения, та старается высвободиться из его объятий. Хочет убрать его руку, но он не дает. Завязывается безмолвная борьба; по-видимому, ее никто не замечает, кроме Жюльена, который вдруг бросается вперед, расталкивает слушателей и отрывает Нашего Дорогого Поэта от Коломбы.
Жюльен. Нет уж!
Коломба замолкает.
Наш Дорогой Поэт (лепечет). Что — нет? Почему — нет?
Жюльен. Я запрещаю вам ее трогать!
Наш Дорогой Поэт (хорохорится). Ах так, запрещаете? А разрешите спросить, в качестве кого?
Мадам Александра (визжит). Жюльен, это уж слишком. Прежде всего, почему ты явился в театр? Я же запретила тебе здесь показываться.
Жюльен. Хотел попросить у тебя немножко денег, мне надо записаться на третий триместр.
Мадам Александра. Гроша не дам! Ничего не получишь! А теперь убирайся! Да побыстрее!
Жюльен. Нет.
Мадам Александра. Как так — нет?
Жюльен. Мне необходимо видеть, что произойдет дальше, Эта девушка со мной.
Мадам Александра. Не умничай, понял? Вот велю тебя выставить прочь. Жозеф! Леон!
Рабочие сцены (выступают вперед). Да, Наша Дорогая Мадам?
Мадам Александра. Немедленно вышвырните этого негодяя. И если он снова попытается сунуть нос в театр, я разрешаю вам его отдубасить!
Рабочие (приближаются к Жюльену). А ну-ка, а ну-ка, мсье Жюльен, ведь вам было сказано! Не устраивайте скандала!
Жюльен. Скандала! Если вы выставите меня прочь, вот тогда будет скандал! За кого вы меня принимаете?
Рабочие (борются с ним). Мсье Жюльен!
— А ну, давайте, мсье Жюльен.
— Наша Дорогая Мадам, они бьются…
Мадам Александра (визжит). И вы его бейте! Получите сто су!
Коломба (испуганно). Остановитесь, остановитесь! Велите им отпустить его, они сделают ему больно!
Мадам Александра. Это ему пойдет на пользу.
Жюльен (которому удается вырваться, бежит вокруг сцены, кричит). Кстати, прежде чем уйти отсюда, я должен сделать еще одну важную вещь… (Подбегает к Нашему Дорогому Поэту, поворачивает его к себе спиной и ударяет ногой в зад.) Получите, он у вас тоже прелесть!
Наш Дорогой Поэт (хватается за зад). Хам! Грубиян! Штаны мне разорвал!
Дефурнет (испуганный дракой, кричит). Выкиньте его вон! Выкиньте вон! Вы же видите, он мне весь театр разнесет!
Рабочие хватают Жюльена и тащат его к двери.
Мадам Александра. Ну, я ухожу. Ненавижу драки, от них у меня мигрень начинается. А девочку я беру. Постарайтесь ее одеть до обеда, Жорж. Репетировать будем сегодня вечером.
Наш Дорогой Поэт (убедившись, что рабочие крепко держат Жюльена, бросается к Коломбе). Это же слава, деточка, слава! В следующий раз я напишу для вас большую роль! (Шепчет ей на ухо.) Вы меня свели с ума, слышите, с ума свели!