Старик. В роддоме... (Кивает головой.)
Директор. А Цугульков нервничает... Он даже запил из-за этого...
Официантка. Там двойню предсказывают... Понимаешь?!.. Двойню...
Старик. Не нато тфойня... Хочу харчо!
Директор (выйдя из себя). Нету харчо! Нету!.. Не на чем готовить харчо! Плита перегорела! Замкнулось там что-то... Плюс на минут замкнулся! В общем, сгорела плита к чертовой бабушке!..
Официантка. А монтер только завтра придет... Если придет...
Директор. Есть вторая плита... Но она не для харчо, плита! Она сама по себе плита!..
Старик. Не нато плита... Хочу харчо!
Директор (хватаясь за голову). Пожалей нас, дедушка... Я человек больной... У меня гипертония... Давление двести двадцать на сто двадцать семь как в трансформаторе... У меня кризы бывают... (Плачет.)
Официантка (плача). У меня сын-двоечник... У меня муж-заика!
Старик (тоже плачет). Хочу харчо! Хочу харчо! Хочу харчо!
Директор (в истерике). Пусть замолчит! Иначе я из него харчо сделаю!.. Хочу харчо!!! Бульон будешь?! Говори: "Хочу бульон!"
Старик. Хочу харчо!
Директор. Хочу бульон!
Старик. Хочу харчо!
Официантка. Хочу бульон!
Старик. Хочу харчо!
Директор и официантка (вместе). Хочу бульон!!!
Старик (неожиданно). Хочу пульон!
Директор (ахнув от удивления). Что?
Старик. Хочу пульон! Хочу пульон!..
Директор (вне себя от радости). Урра! (Официантке.) Маша, дуй на кухню! Ура!
Официантка убегает.
Старик. Хочу пульон!
Директор. Молодец, дедуля! Говори! Говори!.. (Танцует от радости.)
Старик. Не хочу танцы... Хочу пульон!..
Директор. Сейчас, милый, сейчас, роднуля!..
Официантка (вбегая). Нету бульона!
Директор. Что?! (Падает в обморок.)
Старик. Хочу пульон!
Официантка. Нету бульона... Там в меню написано "бульон", но на самом деле нет бульона... Меню старое... Бумага... Управление... Клягин Цугульков... двести двадцать на сто двадцать семь... (Безнадежно.) А!.. У меня сил все равно не хватит все сначала... (В изнеможении опускается на стул.)
Старик. Хочу пульон! (Выходит на авансцену.) Хочу пульон! Хочу, чтобы работали, а не морочили друг другу голову. Так ведь немногого хочу, люди! Хочу харчо! Хочу харчо! Хочу харчо!..
Несерьезные мысли о юморе
(Вместо послесловия)
По-моему, вполне, закономерно, что в конце сборника, в который вошли юмористические и сатирические рассказы, фельетоны и сценки, автору отвели место, чтобы он, не прячась за выдуманные им персонажи, а непосредственно от своего имени высказал какие-то серьезные соображения и пожелания читателям.
Чтобы он, как говорится, поделился своими мыслями. Чтоб объяснился, проанализировал, сделал необходимые выводы. Наконец, чтоб извинился, если в чем виноват, чтоб оправдался, если где-то его можно не так понять.
Короче, послесловие предполагалось вдумчивым, солидным, без всяких там хиханек и хаханек.
К тому же редакция, выпускавшая этот сборник, поставила перед автором три серьезнейших вопроса:
Что такое юмор?
Как автор стал профессиональным юмористом?
Зачем ему это было надо?
И вот тут-то, признаюсь, я подвел редакцию. Сколько я ни думал, ни ломал голову, никаких серьезных ответов на поставленные вопросы я не нашел. Потому что серьезно рассуждать о юморе, на мой взгляд, невозможно. Это все равно, что вместо обеда жевать ресторанное меню. Это все равно, что нырять в ванну с аквалангом. Наконец, как говорит один мой знакомый, это все равно, что пить водку по телефону. Одним словом, по-моему, серьезное научное исследование смеха - это чистый абсурд, горячее мороженое, бездымная сигарета, консервированные цветы и т. д. и т. п.
Поэтому я заранее прошу прощения за несерьезность послесловия. Оправдывает меня только то, что я еще достаточно молод, чтобы всерьез чему-то учить, и недостаточно смел, чтобы рассуждать несерьезно о чем-то, кроме юмора.
Итак, вопрос первый: "Что такое юмор?"
Если взять известный толковый словарь В. Даля, то там можно прочитать следующее: "Юмор (слово английское) - веселая, острая, шутливая складка ума, умеющая подмечать и резко, а иногда безобидно выставлять странности обычаев или нравов, удаль, разгул иронии".
Определение не совсем полное, но вполне приемлемое. Однако и оно требует уточнений. Тот факт, что "юмор" - слово английское, вовсе не значит, что до появления англичан человечество не острило. И в Древнем Риме и в Древней Греции юмор уже существовал и высоко ценился по тогдашнему интеллектуально-валютному курсу. Конечно, в то время не могли додуматься до таких грандиозных вещей, как, скажем, журнал "Крокодил" или радиопередача "С добрым утром!", но древние греки и римляне все же шутили в меру своих возможностей. Вспомним хотя бы тот розыгрыш, который устроил Нерон, подпалив Рим, или изящный каламбур Пифагора, заявившего, что "квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов".
Но и это еще не начало. В первобытном обществе, на заре человеческой цивилизации юмор тоже существовал, несмотря на тяжелые природные условия. Свидетельством тому является найденный возле Одессы череп улыбающегося неандертальца, а также бытующий до сих пор первобытный анекдот про мужа, уехавшего в командировку на юг, и жену, которая в это поверила.
Вообще, я лично уверен, что юмор возник на земле сразу вместе с появлением человека. Как известно, животные смеяться не умеют. Правда, хохочут шакалы и гиены, но это у них чисто нервное.
Юмор - привилегия "хомо сапиенс"! Юмор, как и труд, способствовал превращению обезьяны в нечто более высокоорганизованное. Человек, став человеком, прежде всего улыбнулся. И когда первый первобытный взял в руку палку, чтобы убивать, то второй, более остроумный первобытный, взял в руки палку и пошел играть в городки.
Таким образом, проведя этот исторический экскурс, я могу ответить на первый вопрос так: "Юмор есть юмор!"
По-другому его никак не определишь, иначе будет хоть и научно, но не смешно.
Вопрос второй: "Как автор стал юмористом? "
Вряд ли на земле найдется ребенок, который на вопрос: "Кем ты хочешь стать?" - ответит: "Хочу стать юмористом!"
Юморист - отнюдь не романтическая профессия. Она не связана ни с путешествиями, ни с приключениями, ни с полетами в космосе, ни даже с изготовлением кондитерских изделий.
Юморист по роду своей деятельности ближе всего стоит к часовщику: он тоже по винтикам и колесикам собирает сложный механизм шутки, той шутки, которая, как и часы, должна быть очень точной по времени, не спешить, не опаздывать и по возможности быть водоотталкивающей и противоударной.
Я не собирался быть юмористом. Я собирался стать врачом - и стал им. Закончил медицинский институт, четыре года работал врачом "Скорой помощи". И вот тогда, изучая специальную медицинскую литературу, я обратил внимание на то, что многие врачи указывают на смех как на лекарство удивительной силы.
"Из всех телесных движений, потрясающих тело и душу вместе, смех есть самое здоровое: он благоприятствует пищеварению, кровообращению, испарению и ободряет жизненную силу во всех органах", - пишет в "Макробиотике" X. Гуфеланд - лейбмедик прусского короля Фридриха.
А вот мнение выдающегося английского врача XVII века Сиденгема: "Прибытие паяца в город значит для здоровья жителей гораздо больше, чем десятки мулов, нагруженных лекарствами".
В справедливости этих слов я убедился на собственной практике. Вспоминаю такой случай: меня вызвали к одной старушке, которая случайно вывихнула себе нижнюю челюсть. Зевнула сладко, и челюсть отвисла! Я уж не помню, отчего это произошло; то ли телевизор она смотрела, то ли книжку скучную читала - не важно! Как говорится, бывает. Одним словом, ее дело вывихнуть, мое - вправить.
Приезжаю к старушке домой, вижу: вся комната забита родственниками, соседями, сочувствующими. Посредине сидит моя бабушка, рот у нее открыт, в глазах - печаль. Я, естественно, волнуюсь. Вправление вывиха - операция сложная. А тут еще на меня глядят десятки глаз. Сами понимаете ответственность большая. Но я виду не подаю, что волнуюсь, а, наоборот, очень так солидно и спокойно говорю: "Не волнуйтесь, бабушка, сейчас мы вас мигом вылечим!"
После этого сажаю старушку к столу, пододвигаю себе стул...
Вот тут происходит нечто непредвиденное. Я сажусь мимо стула и со всей силой шлепаюсь на пол. По пути хватаюсь за скатерть со стола, на меня падает графин с водой и ваза с цветами.
Наступила зловещая тишина. Я лежу на полу, облитый водой, засыпанный цветами, и с ужасом понимаю, что моему врачебному авторитету пришел конец. И тут в тишине я вдруг слышу какой-то странный звук: "Хи-хи-хи!". Поднимаю глаза, вижу - это смеется моя старушка. Челюсть у нее сама вправилась и теперь лишь чуть подрагивает от смеха.
Тогда я встаю, спокойно отряхиваюсь и небрежно говорю собравшимся: "Ну вот и все!"
А позднее во врачебном журнале, в графе "проведенное лечение", в той самой графе, где обычно записываются всевозможные инъекции и манипуляции, я написал только одно короткое слово: "Рассмешил".