Где-то там играет марш Мендельсона… Кажись, я вышла замуж…
К концу парадной лестницы эта мысль окончательно утвердилась в сознании и едва Стужев открыл дверь, вынося меня на улицу, я оторвалась от его жадного поцелуя, и тихо спросила:
— Все?!
Поставив меня на ноги, Князь торжественно извлек из кармана свой паспорт, открыл, продемонстрировал свою фотку и собственно ФИО: ‘Стужев Александр Мечеславович’. Затем достал мой паспорт, открыл, и продемонстрировал мое ФИО: ‘Стужева Маргарита Игоревна’. А после мне даже показали свидетельство о браке.
— Ссстужев, а когда они так быстро успели с моим паспортом? — слабеющим голосом спросила я. — Это магия, да?
— Взятка, — опроверг мою веру в чудо Князь.
Вспомнила момент, когда привязав меня к стулу, Стужев пригладил мои волосы, сфоткал меня на свой телефон и насвистывая, отправился в кабинет начальника ЗАГСа, пояснив ошарашенным подающим заявление на бракосочетание: ‘От свадьбы отказалась’. После чего он зашел в кабинет, вне очереди кстати, а все девчонки передумали замуж выходить и бросились бежать, женихи за ними… Я потом сама как дура минут десять сидела! А потом как полная дура еще час с ртом, скотчем заклеенным, пока Стужев, насвистывая и покачивая ногой, ждал чего-то… Походу паспорта моего!
А потом была… свадьба.
— Ыыыы… — сползая по стенке вниз, простонала я.
Мне казалось что все — жизнь кончена! Я замужем! И теперь вообще все! И…
Все оказалось хуже!
— Слушай, женщина, — Стужев нагнулся, схватил за локоток, резко поднял, и от стены отлепил, а дальше, пристально глядя в мои глаза, произнес, — как твой муж, ответственный за твою жизнь и здоровье, я запрещаю тебе сидеть на холодном. Все ясно?
Нервно кивнула, а затем с надеждой, с просьбой, с мольбой фактически:
— Стужев, а давай разведемся, а?
— Нет! — последовал злой ответ.
— Ну нет, так нет… — пролепетала я, и тут же опять с надеждой: — Стужев, а давай ты меня бросишь, а? Можно прямо у загса…
Серые глаза сузились от злости и мне ка-ак ответили:
— Слушай, Стужева, а давай ты сразу заткнешься и больше эту тему поднимать не будешь!
* * *Проходящие мимо прохожие, втянув головы в плечи, поторопились проходить быстрее. Птицы, которых даже рев моторов не пугал, взмыли и умчались подальше… К загсу подъехал белый свадебный лимузин, весь такой в украшениях и с кольцами на капоте, дверца рядом с водительским сидением открылась, и вышел скелетон Генри.
— Хозяин, поздравляю! — радостно начал он. — Леди Маргарита, — я испуганно посмотрела на него, и скелет уже не так радостно, — …эээ… сочувствую.
— Ыыы, — заныла я.
Стужев, по привычке игноря мое состояние, опять подхватил на руки и понес вниз по ступеням. Из лимузина орал марш Мендельсона, водитель присоединился к издевательству, добавив ‘Горько!’. Князь на это предложение отреагировал нежным поцелуем, и усадил меня в лимузин. Генри с радостным оскалом открыл шампанское, разлил по бокалам и протянул нам. У меня дрожали руки и потому мой бокал придерживал… муж… Мама, мне страшно!
Машина двинулась с мягким шуршанием шин, Генри протянул поднос с раффаэлло, Стужев звякнул нашими бокалами и произнес тост:
— За нас!
Я залпом выпила.
Мужжжж… мля, мой муж, открыл мне конфетку, сунул в рот, и протянул бокалы Генри, чтобы тот их снова наполнил… За окнами лимузина проносился вечерний город, нам сигналили машины и улыбались прохожие, а я… я замуж вышла. Сижу на белоснежном сидении кожаного салона, в замурзанных джинсах, рубашке не первой свежести, с растрепанными волосами и ошалевшим взглядом… и да, с печатью в паспорте!
— Классная свадьба получилась, — заметил счастливый Князь, протягивая мне полный бокал, — быстро, здорово, без суеты и напутственных речей.
— Ыыы… — кажется после свадьбы все тупеют, я так точно.
— У новобрачной шок, — вежливо заметил Генри.
— Ща вылечим, — уверенно заявил Стужев.
Забрал у меня бокал, отодвинул от нас поднос с конфетами, наклонился и поцеловал. Да, стало легче. Сразу. И даже когда, привлекая меня к себе, Стужев усадил на колени, продолжая целовать, было однозначно легче. И когда сжал в объятиях, и не отрываясь от моих губ, простонал ‘Ритка’, тоже легче было, а потом… потом Александр оторвался от меня. Уже сидящей на его коленях лицом к нему, и спросил:
— Рит, а ты чего-нибудь хочешь?
Тяжело дыша и глядя на него изумленными глазами, я прошептала первое, что в голову пришло:
— Книгу.
— О вкусной и здоровой пище? — не понял меня Князь.
— Неа, мою, ягушенскую, — пояснила я, почему-то снова приникая к его губам.
Магия, наверное.
— Угу, — произнес Стужев, даря очередной головокружительный поцелуй. А потом резко оторвался и уже не мне: — Ужин свадебный накрыть к нашему возвращению.
— Понял, — отозвался с переднего сидения Генри.
Зеленое сияние струйкой дыма потянулось из ладоней Стужева, окутывая нас обоих. И глядя на его перламутровые переливы, я откинула голову, подставляя шею умелым губам…
Темень перехода, тихий стон сжимающего меня Стужева, свет… бревенчатый потолок и близкое ‘Хм’. На мне торопливо поправили рубашку, а после я, продолжающая потолок разглядывать, услышала:
— Мам, пап, познакомьтесь — моя жена, Стужева Маргарита Игоревна. Ритка…
Продолжаю смотреть в потолок.
— Ритка, соберись.
Собралась, посмотрела на Стужева.
— Не на меня, — на его губах воцарилась счастливо-ироничная улыбка, — прямо по курсу, на два локтя ниже.
Повернула голову прямо, взглянула чуть ниже — за низкими столиками сидели прямо на подушках, разбросанных на полу, кощеевы потомки и родственники. Индивидов сорок! В различной одежде, от сарафанов до плащей и платьев с высокими воротниками а-ля ‘Дракула убейся’. За ближайшим ко мне столом расположились уже знакомые Снегурка с мужей, Марья Кощеевна, тоже по-видимому с супругом.
— Это короче мои предки, — проявил чудеса этикета Князь, — с ними тетка и дядя, ну ты их уже видела, это предки Яна. На остальных можешь внимания не обращать, я и сам их от силы раза три в жизни видел.
Я в афиге. Присутствующие так же, и только Стужеву море по колено.
— Пап, — крикнул он оторопевшему родственнику, — руку протяни.
Мечеслав, если рассуждать логически и от отчества Стужева отталкиваться, протянул могучую мозолистую длань — в ту же секунду золотые наручники намертво сковали нас с отцом обнаглевшим от наглости няшки.
— Так, дополнительные меры безопасности, — объяснил мне… муж.
Затем развернулся и покинул прибалдевшее собрание.
Осталась я, прикованная к абсолютно неизвестному мне мужику, нервно хихикающая Марья Кощеевна, застывшая Снегурка и почему-то тоже тихо ржущий ее супруг. Ну, Мечеслав молча изучал меня пару секунд, после чего вежливо произнес:
— Присаживайтесь, Рита.
Медленно опустилась на подставленную вторым мужчиной подушку. А отец Стужева, все так же вежливо интересуется:
— Вас уже можно поздравить?
Две пары жадных глаз — Снегурочки и Марьи Кощеевны нацелились на меня.
— Мне можно посочувствовать, — простонала едва слышно.
Мужчины переглянулись, и муж Кощеевны осторожно спросил:
— Так все-таки поженились?
Молча кивнула. Начало трясти. А еще все смотрят шокировано, особенно Снегурочка. А еще…
— Рита, — отец Стужева похлопал по плечу, видимо в попытке приободрить, — понимаю, после всего случившегося вам кажется, что Александр принял несколько…эм… скоропалительное и основанное на негативных эмоциях решение, но…
Внезапно наверху послышался рев, затем грохот, словно там где-то в одной из комнат, разошлись раскаты грома, и вообще буря надвигается.
— Ой, — прошептала я, — а вообще по какому поводу собрание.
— По поводу получения книги Хранительниц Терры, — меланхолично пояснила Марья Кощеевна. — За этим фолиантом наши семь тысяч лет охотились. А вы здесь с Кошей зачем?
— За книгой, — пробормотала испуганно, осознавая весь масштаб важности учебника магии, выданного мне Ягой.
А наверху раздалось:
— Коша, не смей!
По лестнице прогрохотали чьи-то шаги.
— Кошшша! — орал Кощей.
— Попросишь у Риты, — невозмутимо крикнул в ответ Стужев, — она девочка добрая, может и даст.
И Князь размашисто-вальяжной походкой вошел в помещение, где все, затаив дыхание, ждали развития событий.
— Все, нам пора, — весело сообщил всем Стужев и браслеты щелкнули, отпуская меня и Мечеслава. — Ритусь, пошли, — я торопливо поднялась, и тут он добил, — у нас с тобой самое интересное в браке намечается.
С размаху села обратно.
Испуганно посмотрела на Князя и слабеющим голосом спросила:
— Сссупружеский долг?