А. П.
В Москве я Вам кое-что расскажу. Я дорожу моей бирюзой, как она ни гнусна. Поздравляю графа Самойлова".
В объяснение последней приписки надо заметить, что поэт был суеверен. Он верил в приметы и талисманы. В качестве последних у него было несколько перстней. Гаевский указывает на четыре таких: один с сердоликом, подаренный Пушкину графинею Елизаветой Ксаверьевной Воронцовой, принадлежавший впоследствии И. С. Тургеневу и пожертвованный госпожою Виардо Пушкинскому музею Лицея; другой, подаренный вдовою Пушкина Далю, с изумрудом, находящийся ныне у великого князя Константина Константиновича; третий - с бледной, грушевидной бирюзою, подаренный поэту Нащокиным и снятый секундантом Пушкина Данзасом уже с его похолодевшей руки, - и четвертый с маленькою бирюзою.
Быть может, в приписке к письму Пушкина Зубкову речь идет именно об этом последнем перстне, так как, по удостоверению Анненкова, другой перстень с бирюзою был заказан уже в тридцатых годах.
Граф Николай Александрович Самойлов, которого поздравляет Пушкин в приписке к письму, был последним в роде, который пресекся с его смертью в июле 1842 года.
В 1825 году он женился на графине Юлии Павловне фон дер Пален.
Нужно ли говорить о прелести содержания и языка письма Пушкина Зубкову? Благородные стороны пылкой натуры поэта и блеска его искрометного ума ярко отразились в этом письме. Но оно имеет еще и особое значение для оценки личности того, кого, в роковом извещении о его кончине, Краевский решил назвать "солнцем русской поэзии", за что и получил выговор. Мы находим в нем характеристику Пушкиным самого себя, сделанную в выпуклых, несмотря на свою сжатость, чертах. Отзывы о самом себе, рассыпанные в его переписке, некоторые места из "Воспоминания", "Коварности" и других стихотворений связаны или с внешними событиями его жизни или отрывочны и неопределенны; "Mon portrait" [Мой портрет (фр.)] и "Моя эпитафия", написанные в отроческие годы поэта, содержат в себе лишь указания на его молодую резвость и беззаботность и не раскрывают нам свойств его души. В письме же к Зубкову - на пороге между молодостью и зрелым возрастом, уже изведав жизнь и познав себя, - Пушкин дает совершенно определенный отзыв о своем характере, указывая на противоречивые черты в нем и определяя его, как несчастный.
Но, кроме того, это письмо служит прекрасным ответом на тот "друзей предательский привет", который, вместе с "неотразимыми обидами" "хладного света", не раз вливал отраву в многострадальную жизнь Пушкина. В этом отношении первое место, по праву, принадлежит запискам барона (впоследствии графа) М. А. Корфа. Ссылаясь на свою дружбу (?) с Пушкиным, на совместную жизнь в течение пяти лет и снисходя до признания в нем поэтического дарования, барон Корф содрогается всеми фибрами своей "умеренности и аккуратности" пред нравственным образом Пушкина. "Бешеный, с необузданными африканскими страстями" Пушкин не имел, по его словам, ничего любезного и привлекательного в своем обращении; в Лицее он предавался распутствам всякого рода, проводя дни и ночи в непрерывной цепи вакханалий и оргий. Хорош, однако, должен был быть Лицей, "святую годовщину" которого вспоминал с умилением Пушкин, - Лицей, имевший во главе такого замечательного человека и педагога, как Энгельгардт, и выпустивший, на разнородное служение России, одновременно с Пушкиным, князя Горчакова, а впоследствии Салтыкова-Щедрина, Рейтерна, Головкина, братьев Грот и др., - хорош он был, если в нем возможно было учредить непрерывную цепь оргий и вакханалий! Барон Корф ставит Пушкину в вину не только то, что у автора "Безверия" и целого ряда проникнутых глубокою и сознательною верою произведений - не было внутренней религии, но даже и то, что он не имел и какой-то специальной и вероятно подчас не безвыгодной внешней религии. На счет Пушкину дружескою рукою ставится и то, что его сестра "в зрелом возрасте ушла и тайно обвенчалась", причем строки, содержащие это известие, принадлежат не дворянину миргородского повета Ивану Никифоровичу Довгочхуну в его прошении в суд, а выдающемуся по своему служебному положению сановнику, который доходит до апогея в своей "горькой правде" о Пушкине, заявляя, что последний "не имел даже порядочного фрака"!
Однако, несмотря на свою развращенность и на отсутствие порядочного фрака, Пушкин был проникнут глубоким уважением к семейной жизни и к браку. "Зависимость даизни семейственной делает человека более нравственным", писал он. Увлечения пылкой его натуры никогда не затемняли в нем семейного идеала. "Храните верные сердца - для нег законных и стыдливых", - говорил он в "Подражаниях Корану", и жадное желание семейного счастия звучит во всей его переписке с половины двадцатых годов. И письмо к Зубкову служит блестящим подтверждением желания Пушкина свить себе гнездо. Едва почувствовав относительную свободу, окруженный общим вниманием и ухаживанием, он не меняется на мелкую монету, не находит самоудовлетворения в мимолетных и ни к чему не обязывающих успехах. Его, употребляя оригинальное выражение одной из речей известного адвоката Спасовича, "так и клонит к браку". Прими Софья Федоровна - вышедшая в 1827 году за Валериана Александровича Панина и имевшая от него трех сыновей и дочь - предложение Пушкина, быть может, его творчество было бы поставлено в лучшие условия и не было бы прервано так рано, так жестоко...
Наконец, в этом письме, наряду с восторгом перед красотою Софьи Федоровны, в сомненьях и тревогах Пушкина звучит голос свойственного ему благородного альтруизма, заставлявший его "не почитать других нулями - а единицами себя" и постоянно думать о человеческом достоинстве и возможных страданиях тех, кто встречался ему на жизненном пути...
Страничка из жизни Пушкина
Впервые опубликовано в столичном "Журнале для всех" (1904.
Ла 12) Статья появилась в разных редакциях, в настоящем сборнике печатается по последнему прижизненному варианту. На жизненном пути.
Ревель; Берлин, 1923, повторенному в т. 6 Собрания сочинений.
С. 115. Приводятся строки из стихотворения П. А. Вяземского "Памятник Петру I в Карлсбаде"; ниже приведены строки из его стихотворения о "сфинксе" - Александре I.
С. 116. я мыслю о себе выше". Посылка на саранчу... Стараниями генерала М. С. Воронцова (1782 - 1856), всесильного наместника Ново РОССИИ, Пушкин был выдворен из Одессы в его псковское имение. Анекдотический эпизод с унизительной посылкой "коллежского секретаря" Пушкина "на саранчу" имел продолжением ответные действия поэта - его насмешливый рапорт: "Саранча летела, летела и села, все съела и опять улетела". Последним поводом к высылке стало перехваченное письмо Пушкина к В. К. Кюхельбекеру (здесь, в частности, поэт упоминал о получав мых им "уроках чистого афеизма"). "Любознательный почтмейстер" из "Ревизора" занимается перлюстрацией писем.
С. 117. в тине жизни. - Пушкин тяжело переживал резкое ухудшение отношений с отцом, по слабости души или из верноподданнического страха перед начальством согласившимся в Михайловском заточении сына осуществлять домашний полицейский надзор за ним, что сделало их отношения на какое-то время невыносимыми.
однажды высказано... - В интересной статье "Нравственный облик Пушкина" (1899, вошла в книгу Кони "Очерки и воспоминания"
(Спб., 1906) и в т. 4 "На жизненном пути") подчеркивались и "любовь к правде" Пушкина, и раннее его мужание как поэта и гражданина, и прямота и смелость в объяснениях с "высшим" начальством (Милорадовнч, Бенкендорф и сам Николай I).
С. 118. Москва приняла Пушкина. - См. "Рассказы о Пушкине"
С. И. Шевырева. Шевырев С П. (1806 - 1864) - поэт, критик, историк литературы.
Соболевский С. А. (1803 - 1870) - литератор, друг Пушкина.
С. 119. Чичерин Б. Я. (1828 - 1904) - известный историк, юрист, публицист, ученый пореформенной поры, с Кони его связывали дружеские отношения, близость идейных воззрений.
Вельтман А. Ф. (1800 - 1870) - писатель, родственник Кони по матери.
С. 120. Записки В. П. Зубкова изданы в 1906 г.
замечательные цивилисты... - знатоки гражданского права. Признавая К. П. Победоносцева (1827 - 1907) как ученого, своего педагога в университете, Кони резко отрицательно оценивал его зловещую роль как деятеля общественного, особенно руководителя синода в пору реакции, "серого кардинала" двух последних царствований (обоим цесаревичам по иронии судьбы преподавал законоведение).
С. 121. Зачем безвременную скуку... - Стихи посвящены другой женщине и уже позднее переадресованы С. Ф. Пушкиной.
С. 123. Гаевский В. П. - историк литературы, его статья "Перстень Пушкина" напечатана в "Вестнике Европы" (1888. - No 2).
получил выговор. - Некролог принадлежит не А. А. Краевскому, а близкому знакомому Кони, замечательному человеку - прозаику, критику, композитору В. Ф. Одоевскому (1803 - 1869), которому посвящена большая, тепло написанная статья-воспоминание (см.: Собр. соч. - Т. 6).
С. 124. Корф М. А. - лицейский товарищ Пушкина, вышедший в сановники; в увидевших свет в 1887 г. воспоминаниях дал искаженный портрет поэта, которого он воспринимал в мещански-бытовом плане.