«Рабы» встали и, выставив вперед бластеры, двинулись к выходу из шлюзового отсека.
– Митрофан, у тебя есть какие-нибудь идеи? – спросил меня Лелик.
– Вообще-то у меня есть один план. Прикрой меня! – сказал я и кинулся в свой отсек, пока преследователи не отрезали меня от него.
В отсеке я схватил свою думалку, равнодушно резавшуюся в подкидного сама с собой, и, шепнув ей кое-что, прикрепил к нише над дверью.
– Договорились? Сделаешь, что я просил?
– Ишь ты какой хитрый! А что я с этого буду иметь? – немедленно откликнулась думалка.
– Если справишься, я прикручу тебе дополнительную руку, о которой ты просила, – пообещал я.
Думалка хмыкнула и ничего не ответила. Но мне показалось, что корыстная машина заинтересовалась. Тем временем я быстренько сотворил свою голограмму, усадил ее на стул напротив компьютера, а сам нырнул под кровать.
Ждать пришлось недолго. Не прошло и десяти секунд, как люк отсека распахнулся и ввалился Пельмень. Он тупо озирался, а в руке крепко сжимал бластер. Увидев мою голограмму, Пельмень сразу стал палить, причем довольно метко. Первый же луч прошил голограмму насквозь и расплавил компьютер.
Увидев, что я не пострадал, Пельмень глупо хмыкнул, а потом дуло его бластера стало медленно смещаться в сторону кровати. Очевидно, он все же сообразил, что это единственное место, где можно спрятаться.
– Думалка, давай! – завопил я, проклиная ее на чем свет стоит.
За мгновение до того, как мой брат нажал на курок, закрепленная над входом думалка протянула длинную руку и, нашарив у Пельменя за ухом магнитный датчик, сорвала его.
Несколько секунд Пельмень стоял неподвижно, потом покачнулся и, выронив бластер, сжал себе руками голову.
– Слышь, Митрофан, чего со мной такое? – недоумевающе спросил он.
– Тебе установили датчик подчинения, – сказал я, колобком выкатившись из-под кровати и на всякий случай подняв бластер.
Тут, окончательно очухавшись, Пельмень уставился на свой развороченный выстрелом компьютер и завопил:
– Какой болван это сделал?
– Довожу до твоего сведения, что упомянутый болван ты сам, – сказал я.
– Это ты виноват! Не надо было сажать свою голограмму за мой стол! У тебя был твой стол, вот и посадил бы ее туда! – упрямо заявил брат.
Я едва устоял на ногах от такого нахальства. Вот это да, нет, вы только слышали – и в этом-то весь мой братец!
Думалка постучала его сзади пальцем по затылку.
– Чего это она? – спросил Пельмень, оборачиваясь.
– Она выражает свое мнение о твоих умственных способностях, – пояснил я. – А теперь слушай внимательно: ты должен помочь мне вытащить датчики у остальных. Запомни: они установлены за правым ухом!
– Я все усек! Значит, мне придется и дальше притворяться зомбированным? – хмыкнул Пельмень и, вытянув вперед руки, двинулся к выходу.
– Эй, не так явно! Смотри не переиграй! – крикнул я ему.
Волновался я напрасно, Пельмень неплохо справился со своей задачей. Вначале он вытащил датчик у Яичницы и Коробка, а Коробок, в свою очередь, вытащил датчики у Моржа и Репки.
Теперь зомбированной осталась только Дискетка, но она куда-то запропастилась, и мы так и не смогли ее разыскать. Все вместе мы собрались в навигаторской и стали совещаться, что делать дальше.
– Подумать только, бедный мой мальчик! Мы едва тебя не убили! – воскликнула Яичница, обнимая меня. Мне еле удалось вырваться.
– Вот это правильно! Сентиментальности потом, а пока займемся туманниками, – сказал Коробок и, дружески хлопнув меня по плечу, направился к выходу из отсека.
Но было уже поздно. Соткавшись словно из воздуха, пришельцы шагнули нам наперерез, целясь из лучевых пистолетов. Один из них по-прежнему был моей копией, а второй – копией Моржа.
– Репка, стреляй! – завопил я.
Щитки на груди у Репки раздвинулись, и она открыла огонь из всего имевшегося у нее оружия. Мы поддержали ее из бластеров, но, к нашему удивлению, хотя лучи попадали в цель, пришельцы, ухмыляясь, продолжали как ни в чем не бывало стоять перед нами.
Только сейчас мы рассмотрели, что Йох держит в руке небольшой темный цилиндр, от которого расходится нечто вроде лучевого веера.
– Че вылупились? Поглощающего поля не видели? – захохотал пришелец. – Оно классно защищает от всякого оружия, правда?
Мордатый подкинул на ладони лучевой пистолет, однако стрелять пока не спешил.
– Отлично! Просто отлично! – сказал он. – Мы не исключали, что ты снимешь у них датчики, но это нас не беспокоило! Главное было – собрать вас всех в одной каюте и уничтожить! Вы были негодными рабами, слишком тупыми и медлительными! Йох, куда ты сунул бомбу, которую мы сделали вчера?
– Она под двигателем.
– Нет, я не о той... – поморщился Мордатый. – Где другая бомба?
– А, ты о второй? Она в планетолете.
– Ты не взял ее с собой, осел! Я же просил! – рассердился Мордатый. – Ладно, пошли за ней девчонку!
Йох шагнул в сторону, и за его спиной я разглядел Дискетку.
– Эй ты, маленькое ничтожество, а ну живо неси сюда коробку из планетолета! – велел ей Йох.
Зомбированная Дискетка повернулась и вышла.
– Дискетка, стой! – закричали мы, но она даже не повернулась.
Отчаяние захлестнуло нас. Неужели нам сейчас предстоит погибнуть?
– Одно нас утешает, что вы тоже взорветесь вместе с нами, – сказал Морж.
Йох расхохотался.
– Ты, в натуре, тупой! Это особая бомба, она сделана специально для гуманоидов и ваших роботов! Вы разрушитесь за несколько мгновений, нам же она не повредит.
В отсек вошла моя сестра. Она шла ровно, глядя прямо перед собой, и держала в руках коробку из-под дисков.
– Не делай этого, доченька! Нет, не надо! – закричала Яичница, но Дискетка не слушала ее. Она подошла к Мордатому и протянула ему коробку.
– В натуре, это символично – получить смерть из рук маленькой девчонки, которую вы все так любите! Ну ладно, хватит болтать! Вам конец, ничтожества! Да здравствует сильнейшая цивилизация туманников! – И Мордатый, захохотав, швырнул коробку на пол.
Грянул взрыв, и все заволокло мелкой пылью. Я думал, что мы сейчас исчезнем, но мы были целы. Когда же пыль рассеялась, мы увидели посреди отсека две каменные статуи – все, что осталось от туманников.
– Ничего не понимаю! Как же так? – озадаченно сказал Морж.
Он обошел вокруг статуй, которые на наших глазах покрылись мелкой сетью трещин и, став песком, осыпались на пол.
Дискетка подбежала к маме и уткнулась головой ей в живот. Обняв дочку, мама скользнула рукой ей за ухо, но датчика там не было.
– А как же твой датчик? – спросила она удивленно.
– А, датчик! – отмахнулась Дискетка. – Он выпал, еще когда мы летели на планетолете, а потом я немножко поплитволялась. Здолово у меня получилось? Плавда?
– Еще как! А где ты взяла эту замораживающую бомбу?
– Мне Лелик подсказал, где ее найти. Когда они послали меня за бомбой, я не пошла к планетолету, а отплавилась в кают-компанию и там взяла длугую колобку, – сказала Дискетка.
Теперь нам все стало ясно: вместо того чтобы воспользоваться бомбой, изготовленной для нас, пришельцы взорвали ту, что показывал мне Лелик.
Мы подошли к иллюминатору, где, покрытая белым покрывалом облаков, словно невеста фатой, светилась в щедрых лучах Веника прекрасная планета. И эта планета готова была стать нашим домом. Меня захлестнула волна бесконечного счастья, счастья, которое теперь будет длиться вечно.
Именно в тот день я собрал из деталей игрушек небольшой компьютер. Вставил в него микрофонный разъем и, соединившись с выносной антенной лазеростанции, стал посылать на Землю сообщения о пришельцах.
– Дурак, – сказал Пельмень. – Твое сообщение услышат в прошлом, и тебе никто не поверит.
– Кто-нибудь обязательно поверит!
Прежде чем покинуть «Кашалот», мы сели за лазеропередатчик и отстучали на Землю сообщение:
«Уважаемые земляне!
Недавно открытая планета Воображения ждет вас. Помните, что благодаря существующему здесь ментальному полю планета исполняет все желания. Здесь материализуется любая мечта, как светлая, так и темная.
В связи с этим предлагаем вывесить в атмосфере планеты огромные голографические буквы, гласящие:
«ЛЮДЯМ С ПЛОХИМИ МЕЧТАМИ СТУПАТЬ НА ПЛАНЕТУ ЗАПРЕЩАЕТСЯ».
С уважением папа Морж, мама Яичница, Дискетка, Пельмень и Митрофан, а также роботы – Репка и Коробок.
Р.S. Мы ждем вас, до встречи!»