— Небось пионер? — сказала старушка, которая сидела на переднем месте. — Гулять надо, мальчик, гулять! Ноги-то у тебя молодые!
— Ну, это раньше мы пешком от заставы до заставы бегали. Теперь, гражданочка, не те дети! — ответил ей мужчина с большими усами. — Был бы ты мой сын, я бы тебе показал, как прыгать! — И он погрозил Никите пальцем.
И пошло! Все его пробирали, кто как мог.
А Никита молчал и пристально вглядывался в поток машин впереди троллейбуса. Вот если бы удалось нагнать такси! На стекло кабины садились большие снежинки и мешали глядеть. Но вот под красным, как ёлочный шарик, фонариком идущей впереди машины он увидел цифру «сорок четыре». Никита чуть не подпрыгнул.
— Скорее! Скорее! — шептал он и даже подталкивал троллейбус двумя руками.
— Нагоним! Нагоним! — повторял Никита, не спуская глаз с заветного номера.
И действительно, троллейбус шёл всё скорее, машина была у него почти перед носом. Но на свете есть светофоры.
Машина номёр «сорок четыре» проскочила под жёлтым светом, а троллейбус установился как вкопанный. Было слышно, только, как по стеклу царапает, «дворник», раздвигая снежную шторку.
Светофор горел красным светом… Вот тебе и догнал!
— Ну поезжай, поезжай! — шептал Никита.
А троллейбус всё стоял и стоял. Наконец загорелся зелёный свет, троллейбус тронулся. Но разве это погоня? Машины обгоняли троллейбус, поворачивали на перекрёстках куда хотели, а троллейбус шёл прямо и останавливался на всех остановках. Проехали одну остановку, другую, третью…
Машины, за которой отправился Никита в погоню, он больше не увидел. Троллейбус снова подходил к остановке. Вот перекрёсток… На перекрёстке, точно пряник, обсыпанный сахарной пудрой, стоит милиционер.
«Сейчас сойду, — решил Никита. — Отдам деньги с книжкой милиционеру — и порядок! Разве на этом троллейбусе догонишь кого-нибудь?»
И на остановке Никита сошёл. Он пошёл не вперёд, а назад, потеряв всякую надежду увидеть машину, на которой укатил «Тамбу-ламбу».
Вот и перекрёсток, вот и милиционер…
Переходя дорогу, Никита машинально заглянул в переулок и вдруг, не веря своим глазам, увидел такси. Снега на номере уже не было, и перед цифрой «сорок четыре» были ясно видны две семёрки. «Семьдесят семь, сорок четыре» — такой был номер у машины. Но, может быть, это совсем не та, которая нужна Никите? Машина номер «77–44» стояла недалеко от угла, перед большим домом.
Никите удивительно повезло
— Скажите, пожалуйста, — спросил Никита у водителя машины, — это вы привезли высокого такого человека, в очках, в кожаном пальто, с чемоданчиком?
— Я привёз, — ответил водитель.
— Вы его в этот дом привезли?
— Совершенно, верно: в этот дом привёз.
— А вы его дожидаетесь?
— И это правильно: его дожидаюсь.
Никита не верил сам себе. Как здорово получилось! А он — дуралей! — хотел всё отдать милиционеру. Вот «Тамбу-ламбу» сейчас выйдет и удивится! Может быть, он и не знает, что потерял книжку.
— А можно мне с вами в машине посидеть? — спросил Никита.
— Садись, дежурь, — сказал водитель. Он был уверен, что это пассажир, которого он привёз, послал к нему мальчишку. «Думает, наверно, как бы не уехал. Зря думает! Раз договорились — значит, точка: всё равно буду ждать».
Никита влез в машину и уселся на заднее сиденье.
— Такси, свободен? — раздался чей-то голос рядом с машиной.
— Занят, занят! — ответил водитель и погасил маленькую зелёную лампочку.
— Все вы заняты! — закричал прохожий. Он был увешан узелками, авоськами. — Мне до вокзала надо срочно, а ты повыгоднее, наверно, кого ждёшь?
— Говорю, занят! Вот час пройдёт — буду свободен. А сейчас, как договорился, обязан ждать… «Повыгоднее кого ждёшь»! — рассердился шофёр на прохожего. — Потому и жду, что человек на Север летит. Я северяков уважаю! У меня у самого племянник на Севере работает. А он — «повыгоднее»! У нас тоже план! Для меня час — большое дело. Я за час разве одну ездку сделаю? Какая же это для меня выгода?
Никита обрадовался ещё больше. Подумать только, куда летит «Тамбу-ламбу»! На самый далёкий Север!
— Послушайте, — обратился он к шофёру, — значит, вы будете целый час ждать?
— А как же! Как договорились — час, значит, час. И точка.
Водитель закурил, приоткрыв боковое окошечко. На улице всё ещё шёл снег.
— А ты, молодой человек, тоже будешь со мной целый час дежурить?
Водитель обернулся, чтобы поглядеть на мальчишку, но мальчишки в машине не было.
Час — это шестьдесят минут
«Целый час! Это шестьдесят минут. За час многое можно успеть?» — рассудил Никита и решил, что сбегает к гастроному, где его уже, наверно, ждёт Серёжка; сбегает и вернётся. Не так уж он далеко уехал от своего дома — всего четыре остановки; Здесь ходьбы-то двадцать минут. Только надо набрать нужную скорость. И, обгоняя прохожих, Никита помчался, не теряя драгоценных минут.
— Вот как удачно, что я тебя встретила! — И на его пути выросла, как из-под земли, тётя Соня.
Никита с разбегу уткнулся носом в её шубу.
— Здравствуйте! — сказал он. — Я так спешу, что прямо вас и не заметил!
— А я тебя заметила. Вижу, кто-то мчится сломя голову… Ты погоди, — сказала тётя Соня. — Сначала надо застегнуться. И она, сняв перчатки, стала застёгивать пуговицы на его пальто. — Ну, как вы там живёте? — спрашивала тётя. — Как мама?
У Никиты горела под ногами земля.
— Всё ничего… всё в порядке… вы приходите к нам, — бормотал Никита.
Вы не знаете, что такое встретиться с тётей Соней. А Никита это знал хорошо, и в голове у него замелькали различные планы бегства.
— Я к вам и сегодня собиралась, и вчера собиралась, — продолжала тётя Соня. — Ты передай маме…
— Я всё передам, только я…
— Что ты не стоишь на месте! Что ты танцуешь, когда я с тобой говорю! — закричала тётя Соня. — Я так рада, что тебя встретила… Мне тяжело лазить на пятый этаж. У вас починили лифт? Если починили, тогда я приеду.
— Конечно, починили. Приходите к нам завтра. Обязательно! — И Никита хотел уже проститься с тётей.
— Завтра? Завтра я не могу, — сказала тётя Соня. — Завтра ко мне приезжает Ольга Викторовна. Ты помнишь Ольгу Викторовну?
— Помню, помню! — переступая с ноги на ногу, ответил Никита жалким голосом, в котором уже слышались слёзы. Он чувствовал, что попал в плен, долгий и тяжёлый. Что теперь делать?
— Ты её помнишь? Неужели правда? Я ей скажу. Ты был совсем-совсем капелька, вот такусенький! — ворковала тётя. — Она просто умрёт от радости, что ты её помнишь. — Тётя Соня всплеснула руками и зажмурилась, изображая радость Ольги Викторовны, которую Никита никогда не видел.
— Тётя, кролики! — закричал вдруг Никита не своим голосом.
— Кролики? Где кролики? — спросила тётя, открыв глаза.
— Вон в том магазине кролики.
Тётя посмотрела на другую сторону улицы, куда показывал Никита.
— Ты заходил в магазин? Там много народу? — спросила тётя.
— Никого нет, никого! — ответил Никита.
Тётя чмокнула его в нос и засеменила на другую сторону.
А Никита помчался дальше быстрее ветра.
В спортивной куртке и лыжных башмаках Серёжка пританцовывал на снегу и поглядывал на часы.
Может быть, Никита всё перепутал и пошёл к другому гастроному? Но ведь они всегда встречаются именно здесь.
Серёжка подождал ещё пять минут и уже хотел зайти в магазин погреться, как прямо перед ним из снежного тумана появился Никита, запыхавшийся, в застёгнутом пальто, сам на себя не похожий.
— У меня ноль-ноль минут! — выпалил Никита. — Срочное дело!
— Какое ещё срочное? — удивился Серёжка. — Опять, наверно, что-нибудь передумал?
— Честное слово, срочное! Я только из-за тебя прибежал. Слушай, Сережка!
Но Серёжка не слушал. Постукивая ногой об ногу и подняв воротник, он даже отвернулся в другую сторону.
— Ну, как хочешь, — сказал Никита. — Я побежал!
— Здравствуйте! — Серёжка рассердился. — Я его целый час жду, а он — «побежал»! Ты лучше говори толком: меняешься или нет?
— При чём здесь «меняешься»! — обиделся Никита. — Конечно, меняюсь. Мы же договорились, что меняюсь. Но у меня ноль-ноль. Понимаешь? Я должен бежать. Ты себе не представляешь, Серёжка, какое важное дело! Бежим со мной!
Очевидно, с Никитой действительно что-то случилось. А разве можно в таком случае оставить товарища одного? Серёжка не стал расспрашивать, а просто побежал за Никитой.
И Никита по дороге всё рассказал приятелю. Всё, как было.