Дома ее встретил Стае.
— Ты где была? — набросился он на нее. — Почему сорвалась с уроков? Опять с Петькой куда-то таскалась?
Стасик, ты сдурел, да? Ты чего на меня орешь?
Я же волнуюсь, идиотка! А где пистолет?
На дне Москвы-реки!
Как?
А вот так! Мой пистолет! Хочу дома держу, хочу в реке топлю!
Но ведь ты врешь? Москва-река замерзла! Может, ты прорубь сделала?
Может, и прорубь!
От злости у Стаса помутилось в голове. Он схватил Дашку за шиворот и сильно встряхнул.
Корова! Что за кретинские шутки? Ты что-нибудь соображаешь?
Пусти, дурак!
Сию минуту говори, где пистолет?
А зачем он тебе понадобился? Пострелять захотелось? Я кому говорю, пусти!
Но Стае продолжал держать ее за воротник и наконец изо всех сил наподдал ей по заду.
Ах так! — завопила Даша. — Ты меня бить вздумал? Да?
Никто тебя не бил! Один раз я тебе вмазал, и за дело!
Даша в ответ вцепилась ему в волосы, и неизвестно еще, чем кончилась бы эта сцена, если бы домой не вернулась тетя Витя.
Боже мой, что это тут у вас?
Ничего, тетя Витя, так, поцапались немножко! — буркнула Даша и ушла к себе. Ее всю трясло от возмущения и обиды. В глазах закипали злые слезы. Брат называется!
Стасу было стыдно, что он не сдержался, но, с другой стороны, Дашка и в самом деле ведет себя просто возмутительно. Хотелось бы все-таки узнать, что же такое произошло с пистолетом. «Сейчас я позвоню Петьке, и этот голубчик мне все расскажет! А не скажет, я пойду к нему домой и душу из него вытрясу!»
Стае позвонил Петьке.
— Привет, Стае! Ты чего?
Слушай, Петро! Скажи по-хорошему, где игрушка?
Какая игрушка? Ах, да! Она на дне Москвы-реки!
Но Москва-река замерзла!
Не везде! Не волнуйся, Стае, с ней покончено! А Лавря тебе что, ничего не сказала?
Почти ничего! Значит, это правда? И ее больше нет, игрушки?
К счастью!
Тогда ладно, извини!
Стасу стало легче. Он постучался к Даше, хотел попросить прощения, но она ему попросту не открыла. «Ну и дура, — подумал Стае, — я хотел ей сказать, что достал билеты на „Щелкунчика“!»
А Петька спокойно пообедал, потом позвонил Игорю, узнать, как его здоровье. Мама Игоря даже не позвала его к телефону.
— Что ты, Петя, какой телефон! У него температура тридцать девять!
Тогда он позвонил Денису. Тот сам взял трубку, но голос у него был совсем больной.
Слушай, Денис, ты меня прикрыть можешь?
В каком смысле?
Мне нужно после одиннадцати смотаться в одно место. Родители, боюсь, меня не поймут. А если я скажу, что поехал ночевать к тебе…
Понял! А куда это ты намылился?
Я тебе потом все расскажу! А то боюсь сглазить!
Хорошо, будет тебе алиби! — засмеялся Денис. — Ты вот что, Петь, перед тем как идти, куда ты там собрался, заезжай ко мне и возьми мой сотовый! Тебе пригодится! Если вдруг твоя мама позвонит сюда, я скажу, что ты в сортире и обязательно ей перезвонишь! И звякну тебе на сотовый…
Ты настоящий друг! — задохнулся от восторга Петька. — Вот это прикрытие! Я обязательно заеду! Да, Денис, а ты как вообще?
Да ничего, вроде полегчало!
Ты там один?
Нет, тут Яна. Помнишь Яну?
Еще бы Петька не помнил Яну, удивительную красавицу, подругу Бориса Русанова. Это была женщина, в честь которой хотелось совершать подвиги. И Петька совершил подвиг!
Яну? Помню! Передай ей привет!
Обязательно! Но ты же сам сюда заедешь!
Да ведь я на секундочку! — смутился Петька.
Все складывалось вроде бы удачно, осталось только убедить маму отпустить его ночевать к Денису. Но, как ни странно, мама возражать не стала.
Конечно, поезжай, что ж он, бедолажка, один валяется с гриппом? Вот уж воистину сирота! Жалко его! Только ты, Петя, старайся все же соблюдать дистанцию, чтобы не заразиться. Я вот дам тебе с собой всяких вкусностей, а главное, протертой клюквы. Ты зальешь ее кипятком, и пусть Денис пьет как можно больше!
Хорошо, мамочка! — согласился Петька. В конце концов, у него руки не отвалятся, если он отвезет Денису мамины гостинцы!
Дверь ему открыла Яна.
Петя! Здравствуй, дорогой! — улыбнулась она ему своей неподражаемой улыбкой. — Заходи, раздевайся!
Нет, спасибо, я на минутку! Мне только передать вот это и повидать Дениса.
Тут появился и сам Денис. Горло у него было замотано шарфом.
Яна, нам поговорить нужно! — сказал он. — Извини!
Гоните меня? Ладно, не буду вам мешать!
И она ушла. Денис тут же вручил Петьке сотовый телефон.
Петь, но ты все же скажи, куда ты?
На Ленинградский вокзал!
Зачем?
Да там сегодня должна быть одна операция. Мне так охота поглядеть…
А после операции ты куда пойдешь? Домой?
Нет, домой нельзя! Я на вокзале до утра протусуюсь.
Еще чего! Вот возьми ключи и приходи ночевать сюда.
— А Яна?
Яне я скажу, что ты придешь! Ляжешь у Бориса в кабинете.
Спасибо, друг! Это клево!
Ни пуха ни пера! Завтра все расскажешь.
…На Ленинградском вокзале Петька первым делом выяснил, с какого перрона отходит поезд на Петербург. Затем направился в зал ожидания и внимательно осмотрелся. Никого похожего на Якова Крылова он там не заметил. Тогда он пошел бродить по вокзалу, стараясь держаться так, чтобы не бросаться в глаза людям Крашенинникова, которые, вполне возможно, уже знают его. Но все, казалось, было спокойно. Прикинув приблизительно, когда поезд подадут к платформе, он вышел и побрел по перрону, туда, где, по его расчетам, должен находиться вагон, в который приобрел билет Яков Крылов. К сожалению, на перроне совершенно негде было спрятаться, и народу, пока не объявили посадку, было совсем еще мало. Вдруг кто-то схватил его за плечо.
— А ты что тут делаешь?
Петька оглянулся. Перед ним стоял Вася Мурыжко, работавший с капитаном Крашенинниковым.
Ой, здравствуйте! — разыграл удивление Петька. — Вы тоже в Питер едете?
Ты хочешь сказать, что ты едешь в Питер?
Ну да!
Покажи билет. Живо!
У меня нет билета…
А ну идем!
Вася Мурыжко схватил Петьку за шиворот, как провинившегося щенка, и, подталкивая сзади коленкой, потащил к зданию вокзала.
— Правильно чуял Владимир Петрович, что ты сюда заявишься. У него интуиция — будь здоров! Только тебя тут и не хватало.
И вдруг Петька увидел, что по перрону им навстречу идет Крылов.
— Ой, вот он! — прошептал Петька.
По-видимому, он узнал его чуть раньше оперативников, но и Крылов узнал Петьку. Он вдруг рванулся вперед и побежал сломя голову, но, пробегая мимо Петьки, вдруг выхватил что-то из кармана и на бегу брызнул в сторону Петьки. Но промахнулся, и Вася Мурыжко со стоном упал наземь, а почуявший свободу Петька кинулся вдогонку за Крыловым. Но тут путь Крылову преградили два оперативника. Заметив их, он развернулся и побежал в обратную сторону, но Петька вдруг метнулся ему под ноги. Крылов не успел среагировать и растянулся на асфальте, а Петька вывернул ему руку и вырвал баллончик. Тут же подбежали милиционеры и скрутили Крылова. Все произошло в считанные секунды. И почти никто ничего не заметил. К Васе Мурыжко подбежал врач, а Петька протиснулся к незнакомому человеку, который распоряжался оперативниками, и сказал:
— Вот! Это было у него!
Тот посмотрел на Петьку, улыбнулся и сказал:
А я о тебе слышал! Мы думали, ты нам помешаешь, а ты помог. Спасибо тебе!
А где капитан Крашенинников?
У него грипп. Свалился у себя в кабинете с температурой сорок! Но успел предупредить, что ты можешь сюда заявиться. Все, браток! Кино окончено! Больше тебе смотреть тут нечего. И марш домой! Родители небось волнуются.
Нет, я их предупредил.
Небось наврал с три короба? Давай-давай! Не до тебя тут!
А скажите, как я смогу узнать…
Что еще ты хочешь узнать?
Ну, зачем он это делал… Зачем отравлял духи, и все прочее…
Да ты же вроде корешок нашего капитана. Вот он, когда следствие закончится и суд вынесет приговор, все тебе расскажет!
Так это еще сколько ждать!
Ничего, подождешь! Куда спешить-то? Все, иди, а то силком домой доставим!
Пришлось Петьке уйти, так ничего и не узнав.
А выяснилось все действительно очень не скоро. Якова Крылова признали невменяемым и отправили на лечение в тюремную больницу. Оказалось, что он был очень талантливым химиком, защитил кандидатскую диссертацию, а потом в автокатастрофе погибла девушка, которую он любил, и он люто возненавидел всех красивых женщин. Особенно тех, кто типом лица, цветом волос и глаз напоминал его покойную Шурочку. Он познакомился с Марьяной, и она напомнила ему Шурочку. Он подарил ей духи, но она не любила «Клима» и решила, что передарит их кому-нибудь… Так и потянулась цепочка, которую Петька с Гелей оборвали, когда она дошла до Аришиной свекрови. А в истории с Верой Крузенштерн все было просто. Она понравилась ему, он стал за ней ухаживать, и вдруг в один прекрасный день она перекрасила волосы и тоже напомнила ему Шурочку. А на химфак в тот день он явился случайно, но вдруг обнаружил на столе у своей знакомой Лоры Игоревны Боженок злополучный флакон, понял, что тайна флакона будет раскрыта, и попытался отравить бедную женщину. Потом запер ее лабораторию и усилием воли, чтобы не вызвать подозрений, заставил себя спокойно побеседовать еще с одной старой знакомой, рассчитывая, что за это время Лора Игоревна умрет. Флакон и результаты анализа он прихватил с собой, и их нашли в его дипломате. Всего он убил восемь женщин. Веру Крузенштерн и Лору Боженок удалось спасти. Вася Мурыжко отделался легким испугом. Пролежал в больнице всего два дня. Отрава попала ему на куртку.