Насвистывая веселую мелодию Сир с усердием принялся за работу. Открыв печь под котлом, он взялся вычищать топку. Рядом стоял чан поменьше, в нем Сир варил собственный сыр и придавал ему форму шляпы. А по вечерам, конечно же, когда было прохладно, надевал свой ароматный убор и неспешно возвращался домой. Каждому встречному сыровар с удовольствием предлагал отведать сырный цилиндр, а потом высказать свое мнение. И всякому отзыву хвостатых дегустаторов находилось место в записной книжке, под рецептами и заметками.
Заработавшись, Сир даже не заметил, как за его спиной, словно хмурая туча, выплыл хозяин сыроварни — пузатый грызун со сверкающими на свету передними золотыми зубами. Раскормленный Хвост Жлобс был настолько огромен, что шил одежду только на заказ, и, по всей видимости, последний визит к портному оказался не совсем удачным. Белоснежный ворот рубахи на толстой шее Жлобса не сходился, и широкий узел малинового галстука занимал свободное пространство от одного края до другого, да и наутюженные брючки были коротковаты. По размеру пришелся лишь распахнутый иссиня-черный пиджак.
— Опять ты за свое! — громоподобно возмутился тучник.
Вздрогнув от неожиданности Сир обернулся.
— Снова за шляпы взялся?
— Но вы сами позволили мне их варить?!
— Разрешил, и что с того?
— Мыштер Жлобс, я работаю не меньше остальных, вы же знаете?! Прихожу раньше и ухожу позже, а получаю ни на песо больше.
— Что толку от твоих сырных шляп, их едят только бродяги! А мой сыр знают все и любят почтенные мыши.
— Но от этого он вкуснее не становится, — посмел возразить Сир.
— Да что ты знаешь, пройдоха?
— Не более того, что знаю.
— Не болтал бы ты почём зря, не тратил время на свою стряпню. Работай усердней, и я подниму тебе жалование.
— Спасибо, мыштер Жлобс, но меня все устраивает.
— Я разрешаю варить тебе шляпы лишь только потому, что здесь работал твой отец, и этот чан — единственное, что он тебе оставил.
Рассмеявшись, Жлобс неуклюже зашагал между котлами вглубь помещения.
— Да, этот чан моего отца, — тихо произнес Сир, потирая лапой округлую стенку коричневого медного котла. — Он намного ценнее всей сыродельни. С него всё началось.
Взяв тряпку, мышь принялась старательно натирать потускневший от времени котёл, с которого в действительности всё и началось.
В те времена, когда отец Сира — Смакус был ещё мышонком в Санто-Грызло изготавливался только кисломолочный сыр. Сваренный дома, он продавался вместе с творогом, молоком и сбитым маслом на местном рынке. Любитель сыра Смакус смолоду увлекся сыроварением. Жил он в бедной семье и его сбережений хватило лишь на покупку старого небольшого котла. В нём Смакус варил свой первый превосходный сыр и продавал его на рынке.
В один прекрасный день юный сыродел познакомился со Шмыгом, тот предложил ему сотрудничать. Денег у Шмыга тоже не водилось, но его красноречию мог бы позавидовать всякий новоиспеченный словесник, а проворству даже залихватский барыга. Договорившись, делить прибыль поровну, они вместе взялись за дело. Смакус отвечал за новые сырные сорта и за сыроварение, а Шмыг умело продавал сыры, и горожане с удовольствием их покупали. Спустя некоторое время Смакус и Шмыг возвели небольшую сыроварню. Она приносила постоянный доход, и сыроделы обзавелись семьями. У Смакуса родился Сир, а у Шмыга — Жлобс. Занятой Шмыг не находил время на воспитание сына, и тот, рос из рук вон непослушным мышонком балованным маманей. Сиру же, отец передавал все свои навыки, с детства приучая к труду.
Со временем, унаследовав половину сыродельни, Жлобс осознал, что лучше быть одним хозяином и получать все деньги сразу, нежели делиться с кем-то. Он долго думал, как завладеть всей сыродельней и, наконец, придумал. В старости отец Сира сильно болел: был прикован к постели. Перед тем как покинуть мышиный мир, он изложил свою последнюю волю на бумаге и вверил ее душеприказчику. Об этом узнал Жлобс и заплатил немалые деньги мошенникам, чтобы те подменили завещание. Это им удалось. И вот, когда Смакус отошёл в мир иной, все его наследство, вместе с норой и пожитками перешло Жлобсу. По завещанию Сиру полагался лишь медный нелуженый чан. Он конечно же знал, что всё это подстроил Жлобс, но доказать так ничего и не смог. Благо ненасытный жулик ещё оставил его работать на сыроварне, и отдал пустую родительскую нору, а не выгнал с пожитками на улицу. Тогда-то Сир и решил, во что бы то ни стало стать богаче Жлобса, а потом и вовсе разорить его, как поступил он с ним. Пока Жлобс отращивал брюхо, Сир усердно работал и постоянно записывал новые рецепты в записную книжку, и вместе с тем откладывал песо на свою маленькую сыроварню.
К началу рабочего дня чан засиял от чистоты, на его красноватых полукруглых боках заиграли тусклые блики, а из печи была вычищена вся зола. Котёл облепили любопытные рабочие.
— Что это? Тебе больше нечем заняться? Сам не работаешь и других отвлекаешь! — прогремел возмущённый голос Жлобса.
Вернувшийся с осмотра владений, он был крайне чем-то недоволен, глаза его сверкали от ярости. Испугавшись хозяина, мыши в ужасе разбежались по своим местам.
— Но рабочий день еще не начался?!
— От того что он блестит, в нем сыра больше не свариться, — продолжал возмущаться Жлобс. Скажи мне, что ты делал в моей кладовой?
Сир вспомнил, как однажды он тайком пробрался в подвал Хвоста Жлобса чтобы набрать там различных пряностей для приготовления собственного сыра. Спустившись туда вместе с кладовщиком, Сир взял всё что пожелал и ушёл, а вот сырную шляпу забыл на ржаных подплесневевших злаках у известняковой стены. Все намеревался забрать, да так и запамятовал.
— Я взял лишь немного: тмин, гвоздику, перчик, листья донника, зерна… — принялся правдиво перечислять Сир.
— Твоего здесь давно ничего нет! — наклонившись, прокричал Жлобс.
— Но все пряности собирал мой отец.
— Вздор! Ты плут! Я ещё подумаю, как тебя проучить. И забери свою шляпу, она портит мои продукты!
Из-за спины Жлобс вытащил сырную шляпу, испещренную зелено-голубыми прожилками плесени и, швырнув ее Сиру, с насмешкой продолжил:
— Приятного аппетита плут! Ха-ха-ха!
Поймав цилиндр, Сир бросил взгляд вслед уходящему Жлобсу, тихо при этом промолвив:
— Спасибо мыштер Жлобс! Она как раз уже поспела, я обязательно её попробую сам и непременно дам отведать всем желающим.
Услышав это, хозяин сыроварни обернулся на пороге деревянного проёма.
— Ты такой же дурной, как и твой отец. Ещё раз найду брошенную шляпу, и я непременно выкину ее вместе с тобой.
С громким хлопком Жлобс скрылся за дверью, косяки затрещали, со стен осыпалась штукатурка.
Опустив глаза, Сир осмотрел причудливый съестной убор, понюхал его и даже попробовал на вкус.
«Вот так да! Очень даже ничего. Запах необыкновенный, а на вкус, словно лесные орешки. Сказалась выдержка и место хранения», — подумал он, и сразу же нашёл место новому рецепту в записной книжке.
В конце рабочего дня хвостатый сыродел как обычно налил в котлы свежего молока, добавил в него сычуги и, переодевшись, отправился домой, разумеется, позже всех, прихватив с собой сырную плесневелую шляпу. На проходной его ожидал старик с чашкой чая в руке. Аромат горячего напитка доносился сладковатым разнотравьем.
— Да я вижу, шляпа у вас сегодня необычная, — радостно провозгласил сторож. — А есть то ее можно?
— Нужно, мыштер Кнопус. Пожалуйста! — ответил Сир, протянув угощение.
Почуяв сырный аромат, старик заводил носом. Сыр зачаровывал седого привратника необыкновенным запахом и тот, закрыв глаза, откусил от пористого неровного поля кусок побольше.
— М-м-м! — замычал он от удовольствия.
Прожевав, Кнопус наклонился и прошептал на ухо сыроделу:
— Мыштер Сир, буду честным, ваш сыр намного вкуснее того, что варит Жлобс. Лишиться мне нюха если это не так! Я знавал вашего отца, он был отличным сыроваром, и скажу вам без лести, мыштер Смакус мог бы гордиться своим сыном.
— Спасибо, мыштер Кнопус. Я бы с удовольствием помог вам скоротать часок другой за беседой, но мне нужно идти, меня ждет маленькая Лиза.
— Конечно, конечно, не смею задерживать.
Попрощавшись, Сир надел надкусанную с краёв шляпу и пошёл дальше. По пути ему попадались знакомые и незнакомые мыши, все они приветливо кивали Сиру и пробовали его цилиндр на вкус. Одним сыр нравился, и они восхваляли сыровара, другие, пребывая в замешательстве от плесени, молчали. А когда от шляпы осталась лишь тулья, Сир вышел к Лизе ожидающей его у своей норки. Сир снял шляпу, точнее то, что от нее осталось, и протянул её мышке. Как обычно она отломила большой кусок сыра на четверых, столько их было в семье, и с благодарностью юркнула в норку.