Как ни странно разговор на этот раз оказался очень коротким. Мама всего лишь ответила:
– Хорошо, я поняла. Сейчас посмотрю, – и положила трубку.
Она вышла в коридор, открыла дверцы шкафа и начала что-то искать. Как выяснилось – большую дорожную сумку.
– Ура, мы едем отдыхать! – разлился на всю комнату детский восторженный голос.
– Нет, сынок, мы не едем, только папа, – мама ответила впопыхах, продолжая поиски еще чего-то нужного.
«Если мы не едем, а едет только папа… Один без нас, – продолжал рассуждать внутренним голосом Сережа. – Тогда зачем ему такая большая сумка – наша дорожная, семейная сумка?»
Чем больше молчала мама, тем больше возникало вопросов в голове у Сережи. И когда молчать стало совсем невозможно, он настойчиво спросил:
– Мама, пожалуйста, скажи мне, для чего все эти вещи?
– Папу отправляют в жаркое лето, – кратко ответила мама.
– В лето?! В то самое лето, которое я так люблю, и которое ушло от нас отдыхать?! То, которое я очень-очень жду? Это просто невероятно!
– Да-да, в то самое… – едва слышно ответила мама, продолжая аккуратно укладывать вещи в сумку.
– Наше жаркое лето! – воскликнул Сережа.
И он поспешил в свою комнату. Влетев в детскую, Сережа внимательно посмотрел по сторонам: «Вот он, вот он – мой любимый дорожный рюкзак! Правда, уже немного износился. Как много памятных событий связано с ним! Только два месяца назад мы взбирались с папой под жарким солнцем по очень высоким, как мне тогда казалось, ступеням гор. А это были всего лишь деревенские холмы… Как же хорошо летом на природе! В гостях у любимых дедушки и бабушки…»
– Скорее бы лето! – очнувшись от воспоминаний, произнес мальчик.
Раздался звонок в дверь. Мама открыла. Это был папа. Он протянул маме зонт и снял намокшие ботинки. А потом радостно начал что-то рассказывать. Сережа поспешил к ним.
– …Там постоянное лето, – продолжал папа. – Мы пробудем в экспедиции не менее полугода. Я об этой поездке мечтал всю свою жизнь!
Увидев Сережу, отец подхватил его на руки и поднял так высоко, что макушка головы сына задела люстру, раздался мягкий звон.
«Целых полгода нас не будет дома», – прокрутил в своей голове Сережа.
Мама смотрела на папу теплым взглядам, вслушиваясь в каждое слово. В ее глазах одновременно читались особая радость и едва уловимая грусть.
– Мы за тебя рады, – мама нежно обняла сына за плечи и прижала к себе.
– Папа, куда же мы едем?! – поинтересовался Сережа, не скрывая радости.
Папа улыбнулся и похлопал его по плечу.
– Теперь за старшего ты у нас, Сергей, – обратился он уже со всей серьезностью к сыну. – А я с товарищами по работе еду в Австралию. На целых полгода.
– Ух ты! – все мысли мальчика были уже там. – Австралия, – медленно и с особым проникновением повторил еще раз за папой мальчик. – Вот оно где сейчас, значит, наше любимое лето… Я быстро! – крикнул Сережа родителям, забегая в детскую. – Только бинокль найду!
Когда папа вошел в детскую, Сережа был полностью захвачен подготовкой к поездке. – Бинокль, сундучок для находок, ласты – обязательно пригодятся, – проговаривал он, складывая все в рюкзак. Радость не сходила с лица мальчика. Он даже не заметил, как вошел папа и присел на софу.
– Сынок, я хотел с тобой поговорить, – тихим голосом произнес папа.
– Я скоро, папа, скоро! Сейчас! – не отвлекаясь от сборов, отозвался сын.
– Сережа, отложи, пожалуйста, свои дела, – взволнованно произнесла мама. – Папа не займет у тебя много времени, – немного увереннее добавила она.
– Что еще бы не забыть взять? – в радостной задумчивости произнес мальчик, присаживаясь между родителями на софу.
– Все! Говорите! – воскликнул сын. – А, знаю-знаю: нам придется очень рано встать. Вы это хотели мне сказать?
– Нет. Не это… – после непродолжительной паузы папа добавил: – Но и это тоже.
Воцарилась тишина. Папа собрался мыслями и начал:
– Сергей, ты же знаешь, я очень люблю отдыхать с тобой и мамой. Но поездки бывают разные… – всячески пытался смягчить новость папа. – Поездки бывают с семьей и по работе. Так вот… Сейчас я вынужден ехать именно по работе, а значит, один… без тебя и мамы.
В этот момент раздался треск – из рюкзака выпала шкатулка для находок. Все оглянулись. Папа приподнялся и взял ее в руки.
– А знаешь, – радостно произнес папа, – я обязательно привезу тебе много разных находок. Полную шкатулку!
Сережа молчал. Язык его перестал слушаться, и теперь произнести даже одно слово было невероятно сложно. На глаза навернулись полные горести и разочарования большие слезы. И он мигом выбежал из детской.
Мама попыталась его догнать.
Папа остался один. Он сидел в спальне и не решался выйти к семье. Что он еще мог сказать? Самые ранящие детскую душу слова, уже были произнесены. И теперь он вдвойне не находил слов, которые могли бы утешить любимого и единственного сына.
Когда папа появился на пороге комнаты, мама и Сережа сидели прижавшись друг к другу. Мама крепко обнимала сына и что-то очень доброе шептала нежным голосом.
– А давайте вы прилетите ко мне на каникулах! – сообщил о найденном решении папа.
– На каникулах? – лицо Сережи первый раз за последний час осветилась улыбкой. – Да-да, обязательно прилетим на каникулах!
Рано утром следующего дня папа улетел в Австралию, а ровно через месяц жаркое лето встречало Сережу и маму.
Удивительных находок было так много, что они заняли не только всю шкатулку, но и детский дорожный рюкзак.
Красная площадь
Вы когда-нибудь задумывались, почему так получается: когда нужно идти в школу – всегда очень хочется спать, а когда каникулы – соскакиваешь ни свет ни заря, словно на пожар, и сон уже не возвращается?
Было семь утра. Я лежал и искал ответ.
И пролежал так, наверное, с полчаса. А потом вспомнил, что дедушка обещал сводить меня на Красную площадь, и сразу же соскочил и подбежал к окну.
– Дед не подведет, раз погода не подвела!
Я быстро надел футболку, спортивные штаны и заглянул к деду. Иван Петрович в синих изрядно потертых трико и зеленых тапочках сидел в излюбленном кресле.
– Уже встал? – отложив свежий номер газеты в сторону, ласково поинтересовался дед. – Ну, тогда пойдем пить чай!
– Деда, а ты помнишь, что мы хотели сделать в четверг?
– Конечно, помню! – ответил утвердительно дедушка. – А как же!
Конец ознакомительного фрагмента.