Элендил, который шел сзади всей праздничной церемонии, оглянулся назад. Перед ним раскинулось заснеженное поле брани, на котором обрели вечный покой тысячи его друзей и товарищей, которыми он так дорожил. Он знал, что где-то на месте разрушенной башни погребен под кучей каменных обломков его старый друг, который отдал жизнь за них всех, за каждого еще не родившегося ребенка, за каждую строящуюся семью, за Мируэля и Миленну, за их прекрасных будущих детишек. Но что-то внутри его не смирилось еще с судьбой дракона, какая-то маленькая искорки надежды еще тлела в его сердце: он никак не мог забыть обещание дракона, что тот будет на их свадьбе. И эта самая мысль вселяла еще тот слабый лучик надежды в его разгоряченное сердце. С этой самой мыслью, он начал свой длинный путь в Лориэль, где его ждала его ненаглядная Милианора, которая каждый день смотрела сквозь могучие ветки деревьев и ждала его, изнывая от тоски.
Глава XI
Солнце уже садилось за горизонт, когда Элендил подходил к Лориэлю. Теперь, спустя несколько недель оккупации, он вовсю светился ярким светом сотен тысяч светлячков, засевших в засыпленных снегом кронах могучих деревьев, стоявших словно молчаливые стражи на опушке Лориэльского леса. На мгновение остановившись, Элендил, взволнованно вздохнув, посмотрел на заснеженные вековые дубы: засыпанные снегом, они были похожи на большие грибы, заботливо выращенные лесничими; где-то вдали эхом доносились глухие кличи филинов, сидевших на присыпанных мягким снегом ветках — так прекрасна была природа в эту пору. Повсюду царила тишина: лишь морозная вьюга завывала где-то далеко в лесу, сопровождаемая симфонией старика-филина, как раз там, где стоял светящийся светом тысяч маленьких огоньков город.
«Вот я и дома», — подумал Элендил, осмотревшись вокруг. Его душа была наполнена умиротворением и полной безмятежностью. Вдохнув полную грудь свежего морозного воздуха, он, преисполненный решимостью, двинулся по знакомой ему тропинке вглубь леса.
На заваленной деревьями, срубленными войсками Тейноруса еще до их спешного бегства, тропинке лежали сухие листья, присыпанных легким морозным инеем. В отдельных местах на снегу тянулись следы крохотный существ, то и дело бегавших по подтаявшему снегу. Элендил, с умиротворенностью и ни с чем не сравнимым желанием поскорее увидеть Милианору, быстрым шагом шел по натоптанной тропе, то и дело спотыкаясь о мелкие сучки и коряги. За время его отсутствия лес заметно поредел: то и дело взгляду Элендила попадались выкорчеванные пни, сломанные ветки, вековые стволы деревьев, беспощадно срубленных варварами Тейноруса.
Наконец вдали показались знакомые очертания Лориэля, от которого исходил запах труда и работы: вся стена была обставлена деревянными пристройками и агрегатами, на которых трудились рабочие, возвращая городу былую праздность и красоту. За время пребывания разбойников город был изрядно потрепан: многие украшения были украдены или вывезены, уникальные изумрудные фрески и мозаики, украшавшие дома знатных граждан и храмы, были беспощадно содраны во время варварских набегов; некоторые постройки были и вовсе сожжены, поэтому на их месте приходилось строить новые, ворота с изразцами, некогда являвшиеся гордостью ремесленников, были беспощадно сорваны с петель и сожжены для обогрева солдат и жителей-одним словом, жители сполна ощутили на себе горечь оккупации, но все же не утратили бодрость духа и быстрыми темпами отстраивали израненный Лориэль.
Подойдя к входу в город, Элендил вдруг остановился. Он не знал, что сказать Милианоре, когда увидит ее: так долго он ее не видел. Погрузившись в раздумья, он не заметил, как кто-то из рабочих задел его, неся мешки с землей.
— Осторожней! — сказал он и направился к участку стены. Элендил, встрепенувшись и собравшись с духом, пошел по мощеной дороге. Миновав ворота и первые несколько домов, он направился к библиотеке.
В городе кипела жизнь: нигде не было места, где бы кто-то слонялся без дела. Повсюду ездили повозки со стройматериалами, где-то слышались удары о наковальню, почти все дома были окружены строительными лесами и механизмами для поднятия деталей. Эльфы бегали туда-сюда, разнося стройматериалы и инструменты к домам и строениям. Одним словом, город приобретал новый, доселе невиданный облик. Свернув на одном из поворотов, Элендил направился прямиком к библиотеке-туда, где он в последний раз виделся с Милианорой.
Миновав улицы и перекрестки, кишившие торговцами и продавцами, вновь открывшими свои лавки после долгой оккупации, Элендил вышел к зданию библиотеки. Она, как и почти все Лориэльские здания, принимала новый облик: на крыше молотками работали плотники, заделывая дыры от случайно попавших во время первых обстрелов камней; маляры красили обновленные дубовые доски, придававшие кладези знаний величественный и молодой вид; перед входом сажали цветы и деревца, которые потом вырастут в роскошные и пышные яблони. Пройдя мимо деревьев, Элендил кивнул садовникам и быстро направился к дверям, буквально взлетев вверх по ступенькам.
Распахнув тяжелые дубовые двери, ему открылся новый, преобразованный облик библиотеки: новые стеллажи были уставлены тысячами книг, бережно сохраненных библиотекарем во времена оккупации; пол был покрыт специальным раствором, от чего он блестел на солнечном свете, пробивавшемся сквозь стеклянный потолок. В конце зала еще были полки, не заставленное книгами. По этой причине несколько сотен книг еще лежали на дубовых столах. Прислушавшись, Элендил услышал назидательный голос библиотекаря, который доносился из-за последнего стеллажа. Из любопытства, он направился к нему, желая поздороваться и узнать о его здоровье, а заодно спросить, где найти Милианору. По мере того, как он приближался к полке, голос становился громче и громче. Наконец, дойдя до стеллажа и заглянув за угол, он к своей неописуемой радости увидел Милианору, слушавшую строгую речь библиотекаря.
Заметив Элендила, она мгновенно засияла от радости и неописуемого восторга: ее глаза загорелись, а уголки губ расплылись в счастливой утонченной улыбке. Положив книги, она с радостным криком бросилась в объятия Элендила. Она не могла вымолвить ни слова, и сквозь слезы радости целовала его в подрумяненные щеки. Расцеловав куда только можно своего возлюбленного, она посмотрела в его счастливые глаза.
— Вот я и дома, — сказал Элендил, поглаживая ее золотистые локоны. Она не отрываясь смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
— Ты вернулся, как и обещал, — сказала она сквозь слезы и снова крепко обняла его, словно не хотела отпускать. — Я не могу поверить, все кончено. Я ждала тебя, каждый день молилась Зевсу. Ты ведь не уйдешь, правда?