М. Загоскин на протяжении всей повести приводит слова московского боярина Милославского о преданности присяге. «Владислав – наш царь!» – говорит Юрий Милославский. Одновременно он подчёркивает мысль о том, что поляки посеяли вражду между русскими, которые погрязли в спорах, интригах, вражде при выборе царя. Поляки воспользовались всеобщим разъединением в Кремле и вошли в Москву. Они хозяйничали не только в Кремле, но и по всей России, устанавливая свою власть, свои порядки, оскверняя русские церкви и убивая русских людей. Называет Загоскин и оппозиционеров, которые в самый пик национально-освободительного подъёма, сговаривались с поляками, формировали свои оппозиционные войска, шли войной против своих же, против русского народа. Загоскин упоминает «польского жида», тушинского вора Лжедмитрия II, а также провинциальных «жидов», вроде Истомы-Туренина, Заруцкого с разбойниками, предателя Вяземского с мордвой, черемисами и прочими мятежниками.
М. Загоскин вскрывает главный ресурс Смуты – могущество гражданской инициативы, возросшей перед лицом смертельной опасности.
Социальный развал
Смута 1605–1612 гг. породила социальный развал. Годы безвластия уничтожили торговлю, сельское хозяйство. Неурожаи, засухи породили голод, нищету, потоки беженцев, гражданскую войну, пожары, разбои. За годы Смуты в России вымерло две трети населения, исчезли некоторые сёла и города. В Москве появились беженцы, которые заселялись в будках, сараях, шалашах. На больших дорогах хозяйничали шайки разбойников, которые отбивали обозы, товары, идущие в Москву. Вечером на улицы Москвы страшно было выходить. Грабежи, убийства, захват имущества, разборки – это реалии того времени. Временная власть постоянно обращалась к разбойникам сдаться добровольно, тогда, мол, они не будут отправлены в Сибирь. Рынки разграблялись, царил голод. Из сёл почти ничего не поступало. Пашня была заброшена по всей русской земле. На юге бунтовали черкасы, так звали запорожских казаков. Неспокойно было в Прибалтике. Русская армия терпела поражения и разваливалась.
М. Загоскин рассказывает в повести о разбойничьих шайках, которые ни к кому не примыкали и никому не служили, а жили в лесах скрытно и нападали то на поляков, то на русских – кто попадётся, ради своей наживы. В повести упоминается шайка Хлопка, которая, действительно, существовала в то время, была самой многочисленной и известной. Смута показала размежевание в обществе, вскрыла враждебность друг другу кремлёвских группировок, жажду власти. По сути, в стране шла гражданская война. Появлялись разбойники, которые организовывались в отряды и занимались грабежами. Москва стала наводняться беженцами, которые за неимением жилья селились в сараях, шалашах, будках. Из этих людей также формировались разбойничьи отряды. Начались пожары, грабежи, разборки. Армия терпела поражение и разваливалась на глазах, поэтому поляки легко вошли в Кремль.
«Семья» у власти и предательство национальных интересов
Во время царствования Бориса Годунова Россией, по сути, правила одна семья. Семья Годуновых заседала в Думе, и это была одна треть состава Думы. Борис Годунов искал поддержки за границей, потому что шла борьба за власть и «свои» были ненадёжны. Царь Борис собирался выдать дочь Ксению за королевича Максимилиана Австрийского. Царь пригласил немцев в Россию и даже разрешил им чеканить свою монету в Москве. Англичанам позволено было иметь свои пристани в русских городах и право свободной торговли. Годуновы призвали французов, которые должны были приобщить русских к западноевропейской культуре и языку.
Церковь во времена смут
В Смуту XVII в. Церковь потеряла влияние, потому что не смогла удержать свои позиции ни при Лжедмитрии I, венчав его на царство и закрыв глаза на жену-католичку Марину Мнишек; ни при царе Василии Шуйском, промолчав при решении кремлёвской элиты – Семибоярщине – урезать Помазанника Божия в правах; ни при целовании креста польскому королевичу Владиславу, фактически, благословив в Кремле польский престол. Только в 1612 г. Патриарх Гермоген открыто выступил против поляков и продажной московской элиты, бояр-изменников, призвав к народному ополчению. Именно Церковь в лице Патриарха Гермогена благословила нижегородского купца Козьму Минина и дворянина Димитрия Пожарского с иконой Казанской Богородицы войти в Москву. Патриарх Гермоген принёс себя в жертву – он мученически умер в подвале Чудова монастыря среди проросшего овса, который ему кинули на трапезу. Россия была спасена. На престол вступил Михаил Романов, положив начало новой династии, а Церковь в благодарность Царице Небесной установила праздник почитания иконы Казанской Богородицы – 4 ноября.
Гражданская инициатива
Келарь Троице-Сергиевой Лавры монах Авраамий Палицын в 1620 г. написал повесть о мужественных защитниках русской святыни, главного русского монастыря, основанного святым Сергием Радонежским. Это поистине беспримерный подвиг времён Смуты, когда три тысячи человек, закрывшихся в Лавре, выдержали осаду и непрестанные нападения в течение 16 месяцев тридцатитысячного войска Сапеги и Лисовского. Следует отметить, что в монастыре для защиты было только два небольших отряда Григория Долгорукого и Алексея Голохвастова, остальные защитники Лавры – это никогда не воевавшие монахи, крестьяне с семьями из соседних сёл, укрывшиеся от поляков за стенами монастыря.
Осада началась 23 сентября 1608 г., а закончилась последней битвой 12 января 1610 г. За это время погибло более двух тысяч защитников монастыря и несметное количество врагов. В войске Сапеги и Лисовского, кроме поляков, находились русские бояре-изменники, разного сброда с русских земель, да несколько сот казаков, ушедших из войска только после чудесного видения на стенах монастыря святого Сергия Радонежского и его угроз врагам Лавры: испугавшиеся казаки утверждали, что святой грозил им пальцем.
Историческое повествование текста охватывает время с 1584 по 1618 гг. В сентябре 1608 г. поляки, а с ними и продажные русские войска, двигались к Москве. На пути у них стояла святая обитель – Троице-Сергиева Лавра – форпост к столице. Поляки собирались отрезать дороги к Москве, а заодно и поживиться богатством Лавры. Когда тридцатитысячное войско Сапеги и Лисовского обложили монастырь со всех сторон, в Лавре архимандрит Иоасаф на мощах великого русского святого Сергия Радонежского велел всем принести присягу на верность Отечеству и православной вере. Поляки, решив, что уже запугали монастырь тридцатитысячным войском, направили монахам грамоту о сдаче Лавры. Монахи ответили: Гордое начальство Сапега и Лисовский и прочая ваша дружина, почто прельщаете Христово стадо православных христиан… Даже десятилетний христианский отрок в Троице-Сергиевом монастыре посмеётся вашему безумному совету. А то, что вы нам написали, мы то оплевали. Как же нам оставить святую истинную свою православную веру и покориться новым еретическим законам, которые были прокляты вселенскими патриархами? Как нам оставить своего православного Государя Царя и покориться ложному врагу. Или нам быть, как жидам, которые не познали Господа и распяли его. Мы же знаем своего правителя. Ни за какие богатства не предадим своего крестного целования [5, с. 13–14]. Это был монашеский ответ. Вслед за дерзким ответом, поляки в течение 6 недель палили по Лавре из 63 пушек, но так и не взяли «лукошко». Осаждённые заделывали дыры, проёмы в стенах, тут же тушили пожары от ядер. Убитых в монастыре было мало.
Поляки отступали от стен, возвращались в лагерь, снова шли на приступ. Однажды принесли длинные лестницы, чтобы карабкаться наверх, однако и эту атаку осаждённые отбили, а лестницы втянули наверх, на стены монастыря, используя их в качестве дров – зима наступала. Часто враги подкарауливали монахов, когда они выходили из монастыря за продуктами или на разведку. Не всегда эти стычки заканчивались победой монахов, люди гибли.
Однажды поляки тайно затеяли подкоп под одну из башен Лавры, но чудесное явление святого Сергия предупредило русских о том месте, где рылся подкоп. Два крестьянина Шилов и Слота натаскали в подкоп горючих веществ, закрыли устье и зажгли. Подкоп взорвало, но сами герои не успели выйти и погибли. Авраамий Палицын сообщает в своём повествовании о событиях осады, рассказывает о героях Лавры, называя их имена.
Троице-Сергиева Лавра – это русская святыня. Есть предание, в котором говорится о том, что, пока горят лампады над гробницей святого Сергия, пока стоит Лавра, им основанная, будет стоять и Русь, а когда лампады потухнут – рухнет Лавра, и конец придёт Святой Руси.
По мнению Авраамия Палицына, враги терзали Русь за её же грехи: за борьбу за власть, за вражду и предательство. Русь была наказана безцарствием, лихолетьем, голодом, мором, интервенцией. На севере шведы заняли русские города, на западе и в центре господствовали поляки. Однако Русь, по мнению Авраамия Палицына, была помилована Богом. Смута завершилась державным событием – избранием нового царя Михаила Романова.