Развитая мыслительно-аналитическая деятельность человека в сочетании с правовым опытом, приобретаемым им в ходе постижения правовой реальности, способствует выработке определенных представлений о праве, в своей совокупности образующих некий «образ права». Когнитивные способности индивида обеспечивают непрерывный преобразовательный процесс «образа права», однако его базовая основа, будучи устойчивой составляющей, предопределяет всевозможные модификации «образа». Представления о праве включают в себя как знание правовых норм, так и знание общих принципов, практики применения нормативных установлений, технику и процедурность их исполнения. Наиболее предпочтительным вариантом следует считать тесную интеграцию всех пластов знаний – общего («теоретического») и частного («практического») порядка.
Формирование представлений о праве с той или иной степенью устойчивости на уровне индивидуального правосознания детерминировано рядом внешних условий, при которых субъект приобретает соответствующие знания, а также уровнем культурного развития человека в целом, его духовных запросов и собственно интеллектуальных возможностей.
Несмотря на высокую интенсивность происходящих в обществе изменений, освобождение кого-либо от обязанности знать и соблюдать закон невозможно. В этой связи обращает на себя внимание мнение о том, что презумпция знания закона должна найти закрепление в законодательном акте. Если от гражданина требуется знание закона, поскольку незнание влечет для него отрицательные последствия, то, следовательно, на гражданина возлагается и соответствующая обязанность. Таким образом, сама по себе возможность наступления негативных последствий, несмотря на отсутствие прямой обязанности «знания права», онтологически предполагает ее наличие для гражданина, несущего не только традиционную (ретроспективную), но и позитивную (перспективную) ответственность. Весьма желательно, чтобы знание такой общей принципиальной и мобилизующей нормы получило повсеместное распространение. Знание закона – это одна из гарантий обеспечения прав и свобод граждан, однако полное знание норм позитивного права всеми гражданами, как справедливо отмечалось в литературе, – несбыточная иллюзия, фикция23. С.С. Алексеев, развивая данную мысль, отмечает, что если не сводить правовое воспитание к освещению некоторых, взятых то оттуда, то отсюда отрывочных сведений, зачастую весьма поверхностных, то другого пути, кроме ориентировки на глубокие основы знаний для достижения эффективности в правовом воспитании, нет24. Очевидно, что для граждан необходимо знание не только позитивного права, но и важных социально-политических, нравственных начал, составляющих его фундамент.
Роль правовых знаний в жизни общества весьма значительна для социальной ориентации и поведения граждан в конкретных правовых ситуациях. Именно обладание правовыми знаниями позволяет субъекту выбрать наиболее приемлемый в конкретных условиях вариант разрешения того или иного вопроса в сфере общественных отношений, подпадающих под действие права и вводимых в соответствующие юридические рамки. Выбор такого варианта подчинен его внутренним убеждениям и установкам, определяющим отношение субъекта к существующим государственно-правовым институтам. Хотя нельзя не признать, что обладание знаниями не означает безусловного умения ими пользоваться. Более того, следует согласиться с тем, что «уровень правосознания не находится в прямой зависимости только от знания права и его источников. Можно знать правовые нормы, законы и тем не менее иметь низкое правосознание. И наоборот, при незначительных правовых знаниях можно обладать достаточно высоким правосознанием»25. Но предпочтительным является тот вариант, при которым граждане, обладая высоким правосознанием, вместе с тем обладают и большим объемом правовых знаний. Как справедливо утверждает Е.А. Лукашева, правосознание выступает опосредующим звеном между нормой права и ее практической реализацией, а сам процесс реализации правовой нормы – это взаимодействие ее требований с сознанием и деятельностью людей в правовой сфере26.
Особого внимания заслуживает точка зрения В.И. Гоймана, согласно которой для обеспечения ценностного видения права и антинигилистического восприятия правовой действительности необходимо внедрение в сознание граждан определенных правовых постулатов (аксиом). К их числу ученый относит следующие основные положения: 1) нет такой ценности в обществе, достижение которой требовало бы нарушения законов, прав и законных интересов других лиц; 2) отстаивая свои права, гражданин одновременно защищает правовые устои общества; 3) несоблюдение правовых предписаний всегда связано с наступлением негативных последствий как для общества, так и для правонарушителя; 4) правовые запреты и предписания, ограничивая поведение одних лиц, обеспечивают защиту прав и интересов других; 5) использование юридических средств облегчает, а иногда является единственно возможным способом удовлетворения законного интереса27.
Справедливо утверждение о том, что в конечном счете решимость граждан отстаивать свои права, не подкрепленная адекватным пониманием их природы, содержания, пределов и механизмов применения, не может не быть чревата катаклизмами, одинаково опасными как для формирующегося гражданского общества, так и для нашего молодого по историческим меркам демократического государства28. Механическое запоминание гражданами соответствующих законодательных установлений не отвечает основным целям правовоспитательной деятельности, в то время как именно развитие у них аналитического мышления, способностей к анализу правовой действительности, выработке собственных, в том числе критических выводов способно обеспечить сознательный выбор правомерного поведения.
В правовоспитательном процессе необходимо не только учитывать различия в возрасте, профессиональной и социально-групповой принадлежности воспитуемых, но и познать глубинные процессы становления личности в обществе, закономерности действия внутренних механизмов регулирования поведения людей. Правомерное поведение личности может и должно рассматриваться как важнейший результат и основополагающий критерий эффективности правового воспитания. Правовое воспитание, безусловно, не является абсолютным детерминантом правомерного поведения, но оно есть основной, решающий и определяющий фактор его формирования. По мнению В.Н. Кудрявцева, «право не в состоянии регламентировать и регулировать мышление человека и не должно стремиться это сделать, правовые предписания действуют через сознание и волю, но регулируют не сами эти психические процессы, а их результаты – объективно совершаемые поступки»29.
Правовое воспитание предполагает органичную связь правосознания и реального поведения. Чем полнее развитое правовое сознание переводится в поведение, а в самом поведении воплощается правовое сознание, тем с бό льшим основанием можно говорить о правовой воспитанности субъекта общественных отношений. Роль права и правосознания в воспитании разрабатывалась М.П. Каревой, которая одна из первых в отечественной юриспруденции исследовала вопрос о регулирующем воздействии правосознания на поведение людей30.
Следует отметить, что законопослушное поведение не совпадает по своему объему и содержанию с правовой воспитанностью. Послушание в соблюдении законодательных требований является лишь формой пассивного участия в правовой жизни общества, которое лишено того важного инициативного начала, что является неотъемлемым свойством правового воспитания. Стабильность уважительного отношения к праву относительна, а само по себе уважение к праву может быть и избирательным. Знание права не гарантирует уважения к нему, равно как и то, что уважение к праву не свидетельствует о его знании.
Внешние стимулы поведения становятся внутренними побудительными мотивами, что формирует так называемую привычку соблюдать закон. «Если рассматривать поступок, совершенный по привычке, поверхностно, сугубо с внешней стороны, то может показаться, что этот поступок не связан или очень мало связан с сознанием. Например, для человека стало привычным переходить улицу только при зеленом свете. Это – элементарная норма поведения, обеспечивающая общественный порядок и выполняемая машинально, автоматически. Но и такое поведение неразрывно связано с сознанием, ибо, прежде чем, пешеход привык переходить улицу при зеленом свете, он должен был убедиться в целесообразности именно такого действия»31. Представляется, что в рамках вопроса выработки у людей такой привычки и ее практической полезности необходимо определить, является ли сформированная привычка только лишь заданной автоматизированной установкой, которая бы исключала мыслительную деятельность людей, придавая ей негибкий, линейный характер, без учета многообразия всех тех условий и обстоятельств, при которых возникает необходимость и потребность в праве. Бесспорно, правовые привычки как поведенческие регуляторы играют существенную роль в мотивационном процессе становления правомерного поведения, однако существует необходимость самостоятельного осмысления личностью социальной ситуации, правильной ориентировки в изменившихся обстановке и условиях выбора. В силу этого формирование правовых привычек при всей их значимости не исчерпывает целей и задач как правового воспитания, так и социального действия права.