Казарма сейчас пустовала, но в ней всегда топилась печь и находился дежурный, который одновременно командовал и караулом из четырех человек, посменно несших службу на двух наблюдательных вышках.
Чтобы парни не расслаблялись, охотничья команда Жана время от времени совершала на село «налеты». Андрей поначалу противился этому, так как парни могли запросто вогнать болт в излишне ретивых охотников, но старшина охотничьей команды настаивал на продолжении потехи. Это было полезно и бойцам и охотникам: и у тех и у других нарабатывались навыки, и служба неслась более бдительно, проспавших охотников и позволивших им приблизиться вплотную к тыну ждала незавидная участь: фантазия у Джефа была богатая и весьма своеобразная, с садистскими наклонностями. А чтобы не попасть под выстрел караульного, на его окрик обнаруженный охотник тут же должен был подать голос, благо в паролях необходимости не было – парни прекрасно знали друг друга и не раз участвовали в совместных походах, когда воины постигали тайны лесовиков. Если через секунду не следовало отзыва, караульный стрелял на поражение.
Но, как водится, не обходилось и без казусов. Однажды простудившийся охотник, подкрадываясь к тыну, был обнаружен и на окрик «Стой! Кто идет?» отозвался охрипшим голосом – понятно, что караульный не узнал его и вогнал в него болт. Благо, будучи укутан в громоздкий тулуп, караульный не смог хорошо прицелиться и всадил болт в плечо охотника. Впоследствии оба были наказаны – один за то, что не смог скрытно подобраться к тыну – разумеется, когда выздоровел, – а другой этим же утром. Джефу не понравилось, что с такого мизерного расстояния караульный не смог произвести смертельный выстрел. Бедному новобранцу пришлось выпустить две сотни болтов по мишени на дистанции в сто шагов, при этом он был в тулупе, а в его распоряжении было только десять болтов. После каждой серии по десять выстрелов ему нужно было как есть, в тулупе, бежать к мишени, извлекать болты и бегом возвращаться на исходную. За ночь выпал снег, и Джеф каждый раз заставлял его бежать по целине, так что к концу внеочередных занятий по стрельбе на парня было жалко смотреть.
Тот факт, что раненый оказался в доску своим, на Джефа не произвел ровным счетом никакого впечатления. Забав своих не бросили ни охотники, ни воины. Правда, теперь, прежде чем назначать очередного лазутчика, охотники убеждались, что у того все в порядке с голосом, а в остальном все осталось так же, как было.
– Становись! Напра-во! Бегом марш!
Все, началась пробежка. Пропустив строй, Джеф покосился в сторону Андрея и осуждающе покачал головой. Ну что ты будешь делать. Пропустив руки в рукава полушубка, Андрей поспешил присоединиться к воинам, облаченным в доспехи. Новак намеренно не снял с себя полушубка, так как тот должен был в какой-то мере компенсировать отсутствие кольчуги, чтобы Джеф не очень-то дулся на столь вопиющее нарушение. В угоду же этому зверю Андрей вынужден был запахнуть полы и застегнуться на все пуговицы – еще одно нововведение, привнесенное в этот мир им: здесь не знали ни карманов, ни пуговиц и пользовались объемными кошелями и завязками. Теперь ему предстояло обливаться по́том всю тренировку, насилуя свой организм. Джеф это оценил и не стал коситься на своего начальника: кому приходилось труднее – ему или воинам в кольчугах – это еще вопрос.
Домой он заявился к завтраку и весь в мыле, так что даже соблазнительные запахи из кухни не произвели на него должного впечатления, что было весьма необычно: вкусно поесть он любил, хотя впрок это и не шло, – его друг и наставник внимательно следил за тем, чтобы у него не образовывалось и намека на жировую прослойку. Увидев его, Анна задорно улыбнулась:
– Джеф?
– Это называется оказаться не в то время и не в том месте.
– Не вредничай. Тебе это нужно.
– А кто спорит? Но только тренироваться в броне куда удобнее, чем в полушубке: не так тесно и не так жарко.
– Так завтракать-то будешь?
– Только умоюсь. Элли!
– Не отвлекай ее. Я сама тебе полью.
Они вдвоем направились в умывальную комнату, устроенную по его просьбе на первом этаже, – ну любил он поплескаться во время умывания, не делать же это в большой зале. Анна, взяв в руки кувшин, стала поливать Андрею, а тот, отфыркиваясь и кряхтя от удовольствия, начал мыться. Он уже давно подумывал о том, чтобы «изобрести» умывальник, но пока все руки не доходили, а может, все дело было именно в том, что ему было приятно умываться вот так, когда кто-то, проявляя заботу и внимание, поливал из кувшина.
С завтраком было уже практически покончено, когда в столовую ввалился Жан. Он когда-то был охотником на орочьей стороне и оказался в числе спасенных из плена Новаком. После возвращения на человеческие земли охотник изъявил желание остаться и теперь, вместе с набранной им артелью, был глазами и ушами нового поселения, а также добытчиком и наставником дружинников.
Обычно в таких ситуациях Андрей неизменно сажал пришедшего за стол и не переходил к делам, пока прием пищи не заканчивался, но на этот раз он поступил иначе. Весь вид охотника говорил о том, что что-то случилось, и что-то нешуточное. Андрей быстро утерся салфеткой и, чмокнув жену в щеку, тут же кивнув Жану в направлении лестницы, быстро поднялся, и они прошли в кабинет.
– Что случилось?
– Плохи дела, господин Андрэ.
– Обнадеживающе. Может, объяснишь?
– Инквизиция всерьез заинтересовалась нашим селом, и в частности – вами.
– Мне из тебя клещами тянуть нужно, или ты сам все вразумительно объяснишь? – сквозь зубы процедил Новак.
– А чего тут объяснять-то? Они там считают, что все ваши изобретения – не что иное, как происки сатаны, и решили провести следствие, для чего сюда направился отряд из тридцати церковных воинов и два инквизиторских дознавателя.
– А не многовато?
– Даже мало, учитывая, что у вас имеется почти столько же воинов. Но они, видно, рассчитывали на то, что далеко не все поднимут оружие против воинов креста, буде до этого дойдет.
– Что же, в этом они правы. Люди готовы сражаться за меня, но не против слуг Господа.
– Ну на четверых вы можете рассчитывать, как вы говорите, на все сто.
– Та-ак. Не сочти за труд, вызови Джефа.
– Погодите, господин Андрэ. Время есть. Эта проблема пока решена. Нет больше этого отряда.
– Объясни.
– Ну тогда по порядку. Промашка у нас вышла на охоте – лося подранили, а он, сволочь, ну никак не хотел умирать, крепкий оказался – страсть. Полдня уходил от нас. – Правило охотников не отпускать подранков Андрею было прекрасно известно, так как такой зверь становился смертельно опасным. – Нагнали мы его, но ушел он далеко – и так почти в дневном переходе отсюда было, так он еще и дальше полдня уходил… В общем, не оставалось нам ничего, кроме как податься на постоялый двор Абрамса, чтобы, значит, там сбыть мясо. Когда подошли, уже темнело, только к закрытию ворот и поспели. Глядим – а там кроме купцов на постой стали три десятка конных воинов, и все с красными крестами. Ну думаю, и чего в нашей стороне понадобилось святому воинству? Разговорились с одним поддатым, угостил его еще – он и проболтался, что едут они в новое село Новак и сопровождают двух дознавателей. Понятно, что это мне не понравилось. Я давно уже подозревал Абрамса в том, что он с разбойниками связан, но до него у нас пока руки не дошли.