— Остынь! — Рассмеялась я. — Все хорошо, у доктора была, мы в порядке. Ты будешь папой.
Слово «папа» будто что-то переключило в голове Гэбса. Его глаза засветились чем-то незнакомым. Он сел передо мной на пол и благоговейно погладил мой живот, после чего поцеловал его.
— Спасибо тебе, — прошептал парень. О черт, он собирается заплакать! Я прижала его голову к своему животу и стала поглаживать, успокаивая.
— И тебе спасибо. Без тебя ничего этого бы не было. И теперь мы будем полноценной семьей.
— Я буду хорошим отцом, обещаю, — его голос дрожал, и я не заметила, как сама заплакала.
— Я это знаю. Ты будешь самым лучшим, любящим и заботливым. Нашему ребенку очень повезло.
Еще некоторое время мы стояли так, а когда Гэбс успокоился, включилась его функция «забота». Меня тут же подняли на руки и аккуратно положили на кровать.
— Что ты будешь на завтрак? Что тебе можно?
— Сделаешь мне кашу? И апельсиновый сок.
— Я мигом.
И с этого момента со мной обращались, как с хрустальной вазой. Иногда это умиляло, а иногда дико раздражало, но Гэбс ни разу не пожаловался и молча терпел мои выходки. Все стенания по поводу гиперопеки были, как о стенку горохом. Пришлось смириться. И не только потому, что иного выхода не было, Гэбс делал все с такой радостью, с таким рвением, что я просто не могла ему отказать. Все равно, как отобрать конфету у ребенка. Поэтому я просто принимала с благодарностью все, что он мне давал. И благодарила Бога за все, что мне подарено в этой жизни. За все горести и невзгоды, которые сделали меня сильнее, за все радости, которые не позволили мне сломаться и ожесточиться. И главное — за моих друзей и мою любовь. Они — моя самая большая ценность, которую я сохраню навсегда. Я счастлива. Спасибо.