Видя побледневшее и разгневанное лицо жены, Дик досадовал, что разговор сложился далеко не лучшим образом. Меньше всего он хотел настраивать Хейзл против себя. Он вспомнил, как легко разрешаются все проблемы на рабочем месте, и подумал, что почему-то домашние дискуссии страдают избытком эмоций и отсутствием логики.
Дик решил предпринять еще одну попытку.
— В тот день, когда ты была в клубе, мы с девочками сели и обстоятельно побеседовали.
— Ах обстоятельно! — последовала издевка. — И чего же ради вы сели беседовать?
Дик сделал паузу, обдумывая, как лучше изложить Хейзл жалобы девочек на их образ жизни.
— Им, в самом деле, нравится работать на «Триумф», — сказал он с мягкой улыбкой. — Как они сами говорят, сколько ребят мечтают вдруг стать звездами рекламной кампании супермаркета, что, быть может, скажется на их будущей карьере!
— В том-то и дело! — радостно встрепенулась Хейзл. — Плюс к этому они встречаются с разными знаменитостями, о чем другие дети могут только мечтать…
Она умолкла, с гордостью вспомнив, как Лили, Летти и Валери, рекламируя новый диетический напиток «Триумф», поили им всемирно известную поп-звезду. Восторги в школе не стихали несколько недель!
— Никто не отрицает, что участие в рекламе дает им возможности, которых бы не было, веди они нормальную жизнь, — согласился Дик. — Но девочки отдали «Триумфу» уже два года.
— А хозяева «Триумфа» хотят, чтобы наши дочери и дальше работали на них, — упрямо сказала Хейзл. — До бесконечности.
Дик решил, что хватит ходить вокруг да около. Если жена отказывается слушать, значит, придется заставить ее!
— Да, я знаю, что они по-прежнему нужны фирме, Хейзл. Но, похоже, ты упустила из виду, что контракт, хотя и заманчив, и выгоден, во многом ограничивает свободу детей.
— Потому что это особый контракт, — возразила Хейзл. — Эксклюзивный. Вот почему.
— Я говорю не о тех пунктах, которые запрещают девочкам, пока они сотрудничают с «Триумфом», работать на кого-то еще, — покачал головой Дик. — Но ограничения имеют очень широкое толкование. Летти прекрасно занимается в школе…
— Я знаю, — просияла от гордости Хейзл. — И учителя говорят, что она даже может получить стипендию!
— Но в таком случае ей надо усиленно заниматься, не так ли? — подхватил Дик. — А откуда ей взять время, если оно целиком отдано запросам «Триумфа»?
— Для начала она может меньше смотреть телевизор, — повторила Хейзл слова всех матерей в мире, но Дик решительно замотал головой.
— Она не так уж много времени просиживает у телевизора. И неужели ты считаешь нормальным для десятилетней девочки, что она даже не может толком отдохнуть и расслабиться из-за школы, занятий и съемок? Между тем Лили запрещается ездить верхом из-за шишек, которые она может набить, — неумолимо продолжал Дик. — Она скопила достаточно денег, чтобы приобрести лошадь, а ей не разрешают даже ездить верхом.
— Но мы живем в Найтсбридже! — возмутилась Хейзл. — Ради бога, как она может обзавестись собственной лошадью, когда для животного нет места?
— Вот именно! — воскликнул Дик, и Хейзл отчетливо поняла, что попалась в расставленную им ловушку. — Найтсбридж — не то место, где можно позволить себе держать домашних животных! У нас нет места не только для лошади, но даже для собаки, — продолжал Дик, и речь его лилась с такой гладкостью, словно он давным-давно обдумал эту тему.
А может, и в самом деле обдумал, мелькнула у Хейзл мысль. Но в таком случае почему же он, черт возьми, предварительно не поговорил со мной? Почему этот разговор явился для меня неожиданностью?
— Рядом с нами нет и яблонь, которые благоухают по весне, а осенью дарят сочными плодами, — продолжал Дик, и голос его был пронизан такой страстностью, которую Хейзл давно не приходилось слышать. — Наши дочери не собирали полевые цветы и не плели венков. Они никогда не видели, как играют кролики в полях, и не слышали, как по ночам ухает сова.
— Ты прочел слишком много книг о сельской жизни! — пошутила Хейзл, но муж в ответ даже не улыбнулся. — Ты забыл упомянуть грязь и комаров, а также необходимость сидеть дома, когда портится погода!
— А ты забыла, что я вырос в сельской местности, — спокойно возразил он. — И пусть даже мои слова отдают романтикой, могу заверить тебя, что прекрасно вижу все отрицательные стороны такой жизни.
Хейзл вспомнила, с чего начался этот разговор — с переезда. Она еще подумала, что ей совершенно не хочется куда-то перебираться, но, похоже, теперь Дик решительно настроен изменить уклад жизни семьи. Что ж, у супругов равные партнерские отношения. Он не может заставить ни меня, ни девочек жить в сельской местности, если мы этого не хотим, а мне этого уж точно не хочется! Но как убедить Дика?
И, когда Хейзл задумалась, как положить конец этой сомнительной дискуссии, ей пришла в голову смелая мысль. Как она порой делала, «заводя» Дика, Хейзл закинула руки за голову и потянулась, заметив, что щека мужа еле заметно дернулась.
Хейзл была неподдельно взволнована. Большую часть своей жизни она провела в этой квартире. Отец в виде свадебного подарка за символическую сумму уступил зятю право владения, ибо Дик, сохраняя верность своим принципам, отказался принять квартиру в дар. Хейзл не могла себе даже представить, что способна жить где-то еще. Да и не хотела представлять жизни в другом месте!
Она подумала, что в последнее время ее семья живет в каком-то хаотичном ритме. Может, я стала уделять мужу недостаточно внимания? А ведь именно против этого постоянно предостерегают все женские журналы, рассказывая о женах, которые воспринимают своих мужей как нечто постоянное и неизменное. Не поэтому ли сегодня вечером Дик в таком плохом настроении, и вообще не в себе?
Тем не менее у нее было весьма эффективное оружие, которое может переубедить Дика — если только она отважится пустить его в ход…
— Уф! — хрипло выдохнула она и тыльной стороной ладони отерла совершенно сухой лоб. Хейзл откашлялась и шепнула, не скрывая своего желания: — Тебе не кажется, что тут стало ужасно жарко?
По тому, как подрагивает голос жены, Дик без труда догадался, чего она хочет, и почувствовал, как откликается на призыв его тело — частично потому, что он и сам очень хотел ее, а частью из-за того, что обычно в гостиной они любовью не занимались.
Им почти не случалось днем ложиться в постель: он работал, но даже когда оставался дома… Словом, просто не было возможности, когда по дому носилась бойкая и любопытная троица. В таких условиях Хейзл откровенно стеснялась заниматься сексом. Должно быть, она действительно очень хочет остаться в Лондоне, если готова соблазнить его средь бела дня!