– Это прекрасно, – прошептала, неожиданно впечатлившись.
Он ведь и вправду маяк. Большой, сильный, несокрушимый. Самый надёжный. Ориентир в любом ненастье. Мой персональный маяк.
Господи, как благодарить тебя за это?
– Ну и когда ты собираешься мне сказать? – спросил, прищурившись в горизонт.
– Сказать что? – пролепетала нетвёрдо и всё-таки всхлипнула. Не удержалась, обхватила за шею и почему-то зарыдала.
– О том, что я уже не последний из рода.
Рыдать перестала:
– Я не собиралась.
– Та-а-ак. А что собиралась?
– Ничего. Ждала, когда сам заметишь, – быстро отёрла ладонями лицо. Наверняка теперь вся в красных уродливых пятнах.
– Та-а-ак. А то, что я чуть с ума не сошёл, не понимая, что с женой происходит, это, значит, нормально?
– Давно ты знаешь? – всхлипнула снова. Наверняка ужасно некрасивая стала.
– С первого дня на самом деле. – Большущий мужчина расслабленно засмеялся и поцеловал моё изумление. – Эли мне рассказала.
И как, спрашивается, в этой семье можно хоть что-то сохранить в тайне? Спрятала лицо у него на груди.
– Карри, – позвал тихонько.
Подняла на него виновато глаза.
– Люблю тебя, – прошептали одни слова на двоих.
Подхваченные ветром, они растеклись в воздухе концентрированным счастьем.
Тёмные квадратные камни отдавали собранное за день тепло, сверкали на солнце прозрачными жилками. Пахло прохладной зеленью, немного солью и почему-то весной. Это всё сейчас было так невыносимо прекрасно, что я с трудом могла просто дышать и не плакать.
Об одном молю, Отец, храни этого мужчину вечно. Сбереги его во что бы то ни стало. Для наших детей. Возьми столько меня, сколько нужно. Только храни его. Всегда. Везде. Бесконечно.
О том, зачем и как Рэй свёл нас с Грэмом вместе, он расскажет мне три года спустя, будучи совершенно и радостно нетрезвым, в день, когда родится второй наследник владыки Дакейти. И потребует не мотать нервы своему другу и по совместительству гениальному советнику, потому что второго микроинфаркта тот так удачно, как в прошлый раз, может и не перенести. О том, что первый случился сразу после того, как Грэм оставил меня в больнице в Родном, до этого момента я ничего не знала.
Что же до пристрастия нашего дорогого дядюшки-коротышки к сводничеству, дела обстояли следующим образом: однажды Эли в пылу ссоры выкрикнула Рэю, что Грэм и последняя из последних спасут Союз. Эли выпустила пар и забыла. А может, и не забыла и примерила себя на это место. А вот Рэй – посмеялся, но галочку мысленно поставил. И когда появилась я, глава Союза припомнил. Тогда и вы́носил свой немного путаный и стоивший многих нервов нам с Грэмом план.
Сейчас же, здесь, у твердыни Лэррингтон, у оплота Северной земли и величественной путеводной башни, губы прильнули к губам, размывая реальность. Жарко друг друга гоня, торопя к бесконечной вспышке долгожданного света. И он будет непременно, я знаю. Всегда. Потому что нам обоим он жизненно, отчаянно важен.