– Все в порядке, – сказала Мойра в ответ на встревоженный взгляд Рагнелла, хотя смертельная тяжесть сдавила ей грудь. – Опусти палку, прошу тебя.
От страха у Мойры душа ушла в пятки, когда, взглянув в лицо Шона, она прочла в нем обещание скорой расправы. Ее мир висел на тоненькой ниточке, все зависело от способности мужа держать себя в руках, и, когда Шон, откинув голову, громко расхохотался, у Мойры подкосились колени. На этот раз, в виде исключения, непредсказуемость Шона сыграла в ее пользу.
– Ты будешь беспощадным воином, как твой отец, – сказал Шон, взъерошив сыну волосы, но мальчик крепко стиснул челюсти. – Один раз я позволю тебе выступить против отца, – он вытянул палец к лицу Рагнелла, – но если ты когда-нибудь снова поднимешь на меня руку, я преподам тебе урок, который ты не скоро забудешь.
Мойра услышала глухое рычание и, обернувшись, увидела Сара, который приближался к ним, оскалив зубы.
– Но в наказание ты избавишься от этого пса, – распорядился Шон.
– Пожалуйста, не нужно, – попросила Мойра. Рагнелл любил Сара, и его потеря разобьет мальчику сердце.
– Хватит, – оборвал ее Шон, глядя на жену.
– Я этого не сделаю, – заявил Рагнелл. – Ты не можешь заставить меня.
«О нет», – мелькнуло в голове Мойры. Что же сейчас будет?
– Шон, он ведь еще ребенок, – взмолилась она, – он не собирается возражать тебе…
Схватив Мойру за волосы, Шон так резко откинул ей голову назад, что у нее на глазах выступили слезы. Несмотря на боль, первое, о чем она подумала, – это что ей удалось отвлечь его гнев от Рагнелла, но паника снова охватила Мойру, когда Шон потащил ее по каменистому берегу к воде.
– Отпусти меня! Пожалуйста! – закричала она, когда муж затащил ее в ледяную воду.
Рагнелл пытался пойти за ними, но волкодав загораживал ему дорогу каждый раз, когда мальчик приближался к воде.
– Выбирай, Рагнелл, – крикнул Шон. – Мать или собака?
Пока Шон волочил ее все глубже в волны, юбки Мойры становились все тяжелее от воды, она спотыкнулась о камни и упала на колени, а когда чуть не захлебнулась от плеснувшей ей в лицо ледяной воды, Шон рывком поднял ее на ноги, и следующая волна унесла соскочившую с нее шляпу.
Сквозь шум прибоя Мойра слышала, как кричит Рагнелл, но Шон тащил ее все дальше, пока, наконец, не остановился там, где вода была им по пояс и волны накрывали Мойру с головой.
– Мне проверить, не ведьма ли она? – крикнул он Рагнеллу, а потом, схватив Мойру за затылок, сказал: – Узнаем, не лжешь ли ты мне о Колла.
Не ведьма ли она? Он собирается ее утопить?
Мойра едва успела сделать глубокий вдох, до того как Шон окунул ее голову в море, но от неожиданности чуть не вдохнула холодную морскую воду. Он так долго держал ее под водой, что ее легким уже не хватало воздуха. В полной панике Мойра молотила мужа руками и царапала, но безрезультатно.
Когда он, наконец, вытащил ее голову из воды, она закашлялась и тяжело вздохнула, ей не хватало воздуха и казалось, словно холод заморозил легкие, позволяя делать только короткие вздохи; волосы упали ей на лицо, не давая возможности видеть, Мойра задыхалась и дрожала.
– Прекрати! Прекрати! – донеслись до нее над водой крики Рагнелла. Сквозь потоки морской воды и пряди мокрых волос она увидела кричащего с берега сына. Он все еще старался пойти за ней, но волкодав преграждал ему дорогу.
– Я откажусь от Сара! – крикнул он. – Откажусь, откажусь!
– Ты уверен? – прогремел рядом с Мойрой голос Шона. – Мне не хотелось бы обнаружить, что позже ты изменил свое решение.
Рагнелл бросился мимо Сара в воду.
– Нет, Рагнелл! – успела крикнуть Мойра, прежде чем Шон снова окунул ее голову в воду.
Глава 2
Замок Данскейт,
остров Скай, Шотландия
Дождь стучал по лицу Дункана, когда он спина к спине с Коннором отбивал атаку окруживших их десяти воинов. Ничего необычного, но количество противников делало последних чересчур уверенными в себе. Отражая один за другим удары мечей, Дункан ждал, когда один из нападавших сделает роковую ошибку.
Долго ждать ему не пришлось. В тот момент когда один из атакующих вытирал попавшие в глаза капли дождя, Дункан с такой силой ударил тяжелым мечом по его щиту, что мужчина шлепнулся на землю.
– Ты что, совсем забыл, чему я тебя учил? – наклонившись, набросился Дункан на растянувшегося у его ног мужчину. – Ты позволишь убить себя из-за попавшей в глаза капли?
Дункан напал на другого молодого воина, который, вместо того чтобы замахнуться мечом, таращился на лежавшего на земле друга.
– Думаешь, Маклауды будут дожидаться сухой погоды, чтобы напасть на нас? – поинтересовался Дункан, мечом нанеся другому воину удар плашмя. Настроение у Дункана было такое же отвратительное, как и погода. – Или Маккинноны? – продолжал возмущаться он, заставив обоих мужчин снова встать. – Или Маклейны? Или…
– На сегодня достаточно, ребята, – крикнул всем Коннор, подняв руку, и, когда остальные отошли, обратился к Дункану, понизив голос: – Не нужно срывать на них свое раздражение, когда ты злишься на меня.
– Не проси меня отправиться в Ирландию, – сказал Дункан, упершись острием опущенного меча в землю.
Он не переживет, увидев Мойру, живущую там со своим мужем. Дункан едва не умер, когда узнал, что всего через две недели после его отъезда во Францию она вышла замуж за сына ирландского предводителя. Ее чувства очень быстро изменились, но воспоминание о ней каждый день сопровождало Дункана даже через семь лет.
– Я бы не просил, – Коннор положил руку Дункану на плечо, – но ты единственный человек, которого я могу отправить туда.
– Я начальник твоей охраны. Я нужен тебе здесь, чтобы тренировать людей. Как видишь, им многому нужно научиться.
Но выдвигая все эти аргументы, Дункан понимал, что ничего не добьется. Коннор был не только его лучшим другом, но и главой его клана. Они оба понимали, что, чего бы это ни стоило Дункану, он сделает все, что необходимо Коннору.
Но это вовсе не означало, что Дункану это должно нравиться.
– Теперь я могу протереть глаза от дождя, или ты нападешь на меня? – спросил Коннор.
Дункан повернулся так стремительно и резко, что чуть не застал Коннора врасплох. Они скрестили мечи и следующие несколько минут, двигаясь по двору, демонстрировали остальным, что такое настоящая битва. К тому времени когда они закончили, дождь превратился в ледяную пелену, а от их разгоряченной кожи поднимался пар.