Если император не поверит, так тому и быть, она родит сына в Амере и в Агру не вернется совсем.
Слез не было, сначала было чувство безысходности, как тогда, когда она узнала, кому предназначена в жены. Потом его сменила покорность, но не Джалалу, а судьбе. Глупо бороться против воли богов, лучше следовать ей.
Но стоило ненадолго заснуть, как приснился Джалал, причем далекий, недостижимый, тот, который не просто отпустил в Амер, но и разрешил не возвращаться, тот, что так жестоко расправился со своим молочным братом… Проснувшись от понимания, что забыла об очень важном – секрете, который раскрыла Моти, Джодха попыталась понять, что изменило это знание.
Как она могла забыть об этом – Адхам-хан сын Хумаюна?! Махам Анга столько лет лгала и копила силы, чтобы расправиться со взрослым Джалалом, если уж не удалось убить маленького. Если Джалал узнал от Адхам-хана об этом, то неудивительно, что взбесился.
Но это его все равно не оправдывает!
Кого, императора? – откликнулась Моти.
Спи, нам завтра далеко и быстро ехать.
Едва забрезжил рассвет, Джодха поторопила Моти:
Нам пора. Нужно ехать, пока не стало жарко.
Подруга уже сомневалась:
Джодха, может, лучше в паланкине или хотя бы с сопровождающими?
Нет! Мне нужно быстро. Поехали.
Когда им вывели лошадей, Моти сделала последнюю попытку урезонить торопившуюся Джодху:
Я не смогу скакать быстро, я не ты!
Тогда оставайся в Амере, со мной поедет… – Джодха оглянулась, – …Рахул! Быстрей седлай своего коня, Рахул. И возьми воды. – Заметив смущение конюха, скомандовала уже резче: – Поторопись, до Аджмера далеко.
Глядя вслед Джодхе и ее сопровождающему, второй конюх усомнился:
Куда они поехали?
В Аджмер, – опомнилась Моти. – И мне нужно срочно сказать об этом Бхагван Дасу. И почему – тоже сказать, – пробормотала она себе под нос.
Еще через полчаса вслед первым всадникам уже скакали еще двое – Бхагван Дас и его приемный сын Маан Сингх.
Джалал мерил шагами сначала дорогу, а потом и вовсе пустынные земли. Он шел и шел, забывая, что следом едва тащится целый караван сопровождающих. Сейчас все они, едущие на лошадях и верблюдах, были неважны, практически не существовали для императора, бредущего в Аджмер, чтобы получить совет, как жить после всего случившегося, как найти свой путь, а еще попросить у Всевышнего детей.
Хадж полезен не только посещением святых мест, но и самой дорогой. Если долго идти и думать, можно многое понять в своей жизни.
Джалал другими глазами посмотрел на все, что происходило с ним до сих пор. Внук великого Бабура, сумевшего завоевать Кабул, но не сумевшего двинуться далеко на юг. Джалал всегда пытался понять, что мешало его деду завоевать Раджпутан. И отец император Хумаюн тоже не смог. И Шер-шах не смог. Этих раджпутов можно завоевывать хоть дважды в день, но стоило уйти, как они поднимали восстание вновь.
Не только раджпуты, император Хумаюн захватывал Кандагар несколько раз, как и Кабул. Покинув с войсками город, Хумаюн его тут же терял. Почему?
Над этим Джалал размышлял уже не первый день, делая шаги в направлении даргаха святого Муинуддина Чишти.
Раджпуты не давали покоя и ему самому, пока не взял в жены Джодху. Последние месяцы тишина…
Воспоминание о Джодхе обожгло болью. Джалал не поверил, когда она попыталась предупредить о грядущей беде, даже унизил. И потом вместо того, чтобы повиниться и попросить прощения, отправил прочь в Амер. Больше не вернется…
Пытаясь прогнать видения танцующей Джодхи, Джодхи с подносом сладостей в руках, с луком и стрелами, с саблей… он принялся размышлять о природе власти. Адхам-хану было мало той власти, что получил из рук императора. Самому захотелось таковым стать. Махам Анга умна, она не могла не понимать, что никто не признает императором самозванца, никто не поверит в отцовство Хумаюна относительно Адхам-хана.
А если бы поверили? Как много нашлось бы тех, кто сделал вид, что верит и пошел против него, Джалала? Придворные? Их Джалал не боялся, хотя понимал, что самые опасные те, кто рядом, кто может попросту отравить. Но как бы повели себя те же раджпуты? Кого выбрали?
Он с уверенностью мог сказать, что не Адхам-хана, потому что тот жесток и безжалостно обирал простых людей.
Так не в этом ли сила – поддержке этих самых простых людей? Чтобы не бояться бунта Адхам-хана и ему подобных, нужно не только держать в готовности сильную армию, но и иметь поддержку у подданных.
Но сколько бы ни думал о власти, мысли упорно возвращались к Джодхе и ее отъезду. Можно ли вернуть строптивую королеву в Агру?
Джодха… она понравилась ему с первого взгляда, но от симпатии до любви не так уж близко. Когда родилось это чувство? Когда она выхаживала его, израненного тигрицей? Когда пускала стрелы в мишени рядом? Или когда ловил прыгающую с дерева?
Джалал с усмешкой признался, что еще раньше – когда увидел в ее руке клинок и понял, что эта готова убить ради своей свободы. Пытался ненавидеть в ответ, презирать, насмехаться и дразнить, все приводило к одному – она доказывала свою необычность, свое преимущество перед другими и тем самым привязывала его сердце к себе еще крепче.
А что теперь?
Джалал вдруг понял одно: после даргаха он, независимо от того, что скажут шейхи, отправится в Амер просить прощения у своей супруги. Отправится так же босиком по камням, это будет покаяние перед ней, Джодхой, его любовью. Только так можно вернуть королеву обратно в Агру и вернуться в ее сердце.
К тому времени, когда вдали показались постройки Аджмера, Джалал уже многое передумал и принял основные решения, совет шейхов мог лишь направить его собственные действия. Впрочем, кто знает, что скажут мудрые хранители заветов Чишти?
Догнать Джодху нелегко, она действительно прекрасно держалась в седле и не стала отдыхать по дороге до самого Аджмера. Караван императора они настигли неподалеку от даргаха. Путники каравана уже спешились, и последние мили шли пешком все. По запыленной одежде Джалала и его усталому виду Джодха поняла, что он сам прошагал весь путь, как и положено при хадже.
Теперь предстояло сменить одежды и прийти поклониться могиле великого шейха, проповедовавшего любовь и терпимость.
Увидев Джодху, Джалал ужаснулся:
– Королева Джодха?! Что-то случилось в Амере?
Нет, Ваше величество, все хорошо. Мне нужно поговорить с вами наедине.
Джалал, за время пути настроившийся на совсем другое общение, слегка поморщился. Ему вовсе не хотелось о чем-то спорить со строптивой женой. Или уже не женой? Вот тебе и покаянный путь в Амер! Супруга сама примчалась просить развод немедленно?