— Спасибо. Как у нее дела?
— Неплохо, совсем неплохо. После ваших совместных приключений в Нью-Йорке она получила повышение. Вас, между прочим, тоже следовало бы как-нибудь наградить за мужество и смекалку. Но вы, к сожалению, работаете не в моем департаменте. Да, забыл представиться. Андрей Иванович, — он протянул руку, и Лена машинально пожала твердую, сухую ладонь.
— Очень приятно…
— Я владею крупной фармацевтической фирмой. Хочу предложить вам определенного рода сотрудничество.
— Я не имею отношения к фармацевтике! — Лена встала и, уложив Лизу в коляску, шагнула в сторону выхода. — Простите, мне пора.
— Постойте, Елена Николаевна! Мы даже не начали разговор.
— А стоит ли? — пожала плечами Лена.
— Уверен, что стоит.
— Я должна вам сказать «спасибо» за то, что вы поручили Светлане меня охранять? Ну что ж, большое спасибо. Теперь, как я понимаю, пришло время расплатиться за это?
— Ох, Елена Николаевна, зачем вы все так огрубляете? Вы же тонкий, умный человек. Да, я помог выжить вам и вашей чудесной девочке. Но вы тоже помогли мне.
— В таком случае мы квиты.
— Да. Мы квиты. Поэтому теперь можем говорить как равные. Если хотите, как партнеры.
— А если я не хочу? Если не хочу говорить с вами как с партнером? Какое может быть партнерство? Вы работаете в ФСБ, занимаетесь производством эликсира молодости из живого сырья. Когда-то этим поддерживали жизнь в немощных старцах из аппарата ЦК, омолаживали их жен, любовниц, не знаю, кого там еще. Препарата требовалось мало — только для избранных, для узкого круга элиты. И ведомство ваше называлось по-другому, менее красиво и более конкретно. А теперь эликсир молодости стал товаром и выходит из-под вашего контроля.
— Вот здесь вы ошибаетесь. Именно мы являемся гарантами того, что с препаратом не будет злоупотреблений. Ваш случай — яркий тому пример. Поймите, это давно запатентованный, научно разработанный метод. Вы же не станете возражать против трансплантации, а практически это то же самое. Поймите, нельзя остановить науку.
— Завтра кто-нибудь откроет и запатентует пользу каннибализма. Почему нет? Младенец, даже не родившийся, — такой же человек, только крошечный, беспомощный и бесправный. Если можно лечиться и омолаживаться его кровью и плотью, почему же нельзя вашей или моей?
— Елена Николаевна, давайте говорить серьезно. Прежде чем вступить с вами в философско-футурологическую дискуссию — кстати, очень для меня приятную и интересную, — мы должны сначала обсудить более конкретные и приземленные проблемы.
От жары дрожал и слоился воздух. Внезапно кроны деревьев, кирпичная стена Летнего театра — все будто засветилось изнутри странным, тревожным светом. Солнце провалилось в тяжелую лиловую хмарь. «Сережа не успеет прийти за нами до грозы», — подумала Лена.
И как бы в ответ громыхнул гром где-то совсем близко, и яркая косая молния распорола вмиг почерневшее небо. Пиня задрожал и вжался в Ленину ногу — он очень боялся грозы.
— Кажется, сейчас ливанет, — посмотрев вверх, заметил Андрей Иванович, может, пройдем к моей машине? Там вам будет удобно. Вы там сможете Лизаньку покормить, смотрите, она уже волнуется, кушать хочет. Мы с шофером отвернемся.
— Нет! — крикнула Лена. — Всего доброго. Мне пора. Приятно было познакомиться, — добавила она уже спокойней.
По дорожке, раскрывая на ходу зонтик, быстро шел Кротов.
— Ну что ж, — развел руками Андрей Иванович, — мне тоже не хочется вымокнуть до нитки. Поговорим в другой раз. Обязательно поговорим. Вот телефон, по которому со мной всегда можно связаться. — Он сунул Лене в руку картонный прямоугольник, визитную карточку, на которой было напечатано только семь цифр телефонный номер, и ничего больше.
Слегка поклонившись, он свернул на боковую дорожку и исчез.
Они едва успели сложить коляску, убрать ее в багажник и сесть в машину. Ливень упал сплошной стеной, зашипел на раскаленном асфальте.
— В Серебряный Бор уже не поедем? — спросил Кротов, выруливая на Садовое кольцо.
— Поедем обязательно. Гроза скоро кончится, — ответила Лена.
Бежевый «жигуленок» несся по Садовому кольцу, продираясь сквозь толщу ливня, как подводная лодка сквозь океан. Маленькая Лиза улыбалась во сне.