– Это моя сестричка! Она только что родилась!
Люди улыбались в ответ, говорили добрые слова. А дома, когда малышку распеленали и положили в кроватку, Даша посмотрела и сказала с восторгом:
– Какая хорошенькая!
Соседи по очереди заходили посмотреть, приносили подарки. Даша, как страж, стояла у кроватки и всем объясняла:
– Она маленькая, но всё понимает! Очень умная!
Девочка и в самом деле смотрела на всех весёлыми глазками – не такими большими, как у сестры, но тоже тёмными, блестящими. Пушистые волосики на голове торчали забавным ёжиком, а руками и ногами она двигала так энергично, словно рвалась уже сейчас куда-то бежать.
Она, Арина, и вправду начала ходить очень рано, семи месяцев от роду. А вот говорить по-настоящему только к двум годам. Но существовало одно слово, известное ей, казалось, чуть ли не с рождения. Отталкивая руки взрослых, желающих ей помочь – поднести ложку ко рту, сесть на велосипедик, дотянуться до игрушки, подняться, если споткнулась, – она сердито, с напором говорила:
– Сама! Сама!
Так она и росла, стараясь всё делать самостоятельно. Если Даша и сейчас, идя по улице, брала маму за руку, то младшая бежала впереди, заглядывала во все ямы, щели, открытые канализационные люки.
Ах, какими разными были эти девочки-сестрички! Разные, но очень дружные. Не раз, глядя на них, Маша думала: «Они так понимают друг друга, словно мысли читают. Даже когда ссорятся». У неё самой, так же, как и у Сергея, не было братьев и сестёр. И она радовалась: «Как хорошо, что их двое!»
Сегодня девочки впервые легли спать отдельно друг от друга. Впрочем, сегодня многое было для всех них впервые, удивительно и необычно. Даша и Ариша выбрали каждая себе комнату на втором этаже. Когда они все шли сюда, не думали оставаться ночевать. Но дом не отпустил их – и потому, что сам по себе был чудесен, и потому что, казалось, предусмотрел всё необходимое. Холодильник в кухне был полон продуктов, да ещё холодильная камера в цокольном этаже хранила приличный запас съестного. Посуда, постельное бельё, библиотека: классика, поэзия, искусство, детективы, фантастика, детские книжки… Две ванные комнаты: внизу настоящий маленький бассейн, вверху – джакузи, о которой они до сих пор только слыхали. И полный набор туалетных принадлежностей вплоть до нераспакованных зубных щёток. Но что особенно поразило – два взрослых и два детских купальных махровых халата. Маша и Сергей переглянулись: что-то было в этом и трогательное, и тревожное. Вот тогда девочки запросились остаться, родители согласились – им самым не хотелось уходить.
Часы вновь пробили один раз.
– Половина двенадцатого, – сказал Сергей. – Пора и нам опробовать нашу новую спальню.
– Какие сны в той спальне нам приснятся?.. – произнесла Маша голосом Гамлета. И добавила беззащитно: – Серёжа, ведь это и правда так странно. Мне немного страшновато, а тебе?
– Мне нет. Честное слово, даже сам не могу объяснить, но я этот дом ощущаю своим. Родным, что ли?
– Но ведь это так и есть, дом твоих предков.
– Потому я уверен: здесь не просто безопасно. Он – наша защита. Пойдём, дорогая, пойдём…
Он легко вскочил на ноги, поднял Машу и за руку, ласково, как ребёнка, повёл на второй этаж.
Глава 2
Ариша проснулась, как просыпалась всегда: просто открыла глаза, словно и не спала вовсе. Сны ей не снились. Когда Даша рассказывала о своих, похожих на сказку сновидениях, младшая сестра сердилась:
– Ты всё выдумываешь!
Она, бывало, плакала от обиды: почему Дашка видит по ночам такие чудеса, а она, Ариша, даже не представляет – что же такое «сон»? Но это происходило раньше, когда она была маленькой. Теперь она привыкла, слушала рассказы сестры с интересом, но спокойно. И корчила рожицу:
– Подумаешь, в книжках ещё лучше сочиняют!
– Ты глупенькая, – говорила Даша высокомерно, и пока Ариша подыскивала обидный ответ, поворачивалась и уходила. Зато Ариша никогда не бывала сонной и капризной вечерами и медлительно-неуклюжей по утрам. Просто она в какой-то момент говорила:
– Всё, я сплю.
Ложилась и засыпала сразу. И просыпалась: открывала глаза и вставала. Так, как и сейчас. Сунула ноги в тапочки, подняла и полюбовалась: два симпатичных ёжика, но не колючих, а пушистых. Пижамка тоже была новенькой, мягкой, красивой. И удобной – прямо точно на неё. Как будто кто-то знал заранее, что она выберет себе эту комнату, и всё приготовил.
Ариша тихонько вышла в коридор – дверь открылась легко, без скрипа. Было светло. Вдоль одной стены тянулся ряд окон. Они все выходили на балкон, который опоясывал весь второй этаж этой стороны дома. В окна лился свет от яркого тонкого месяца. И там же, недалеко от него Ариша сразу увидела Звезду. Но ей хотелось смотреть на Звезду не через стекло, потому она и шла к балконной двери. У комнаты старшей сестры она остановилась: свет горит и голоса какие-то! Чуть приоткрыла дверь и заглянула. Красивая ночная лампа в виде цветка-колокольчика делала комнату тускло-голубой, Даша сидела в постели, опираясь на подушку, а рядом с ней, на одеяле, примостился маленький человечек, не больше их любимого плюшевого мишки – ещё маминой игрушки.
«Гномик, – подумала Арина. – Только почему-то без колпачка. Может, потерял? Надо же, не врала Дашка!»
Тут Ариша вдруг вспомнила их недавнюю ссору, и ей стало немного стыдно. Тогда она прибежала к маме плача и жалуясь на сестру:
«Мама, куклы ведь не живые? Я положила их в ящик головой вниз, а Дашка злится, говорит: ложись и ты так! А я ведь живая!»
Теперь же она засомневалась: «А, может, и про кукол Даша не выдумывала? И правда они живые, как этот гномик?» Но тут же её голова сама повернулась в сторону окна, в глаза кольнул тонкий луч Звезды, и она, осторожно прикрыв дверь, пошла на балкон.
Ночной ветерок был такой тёплый и приятный. Он взъерошил Арише волосы. Они у неё давно уже не торчали ёжиком – отросли, потемнели, погустели. Стригли девочек одинаково – под средневековых пажей, – и делал это сам папа.
– Я ведь художник, – говорил он. – Всё будет не хуже, чем в салоне причёсок!
Стрижки и тёмные глаза делали сестричек особенно похожими, хотя, если приглядеться, они оказывались разные. И волосы у Даши были гуще, темнее, а при солнечном свете отливали медью. Ариша как-то раз даже заявила: «Когда вырасту, покрашусь, как Даша!»
… Девочка подняла лицо: совсем рядом с балконом качались ветви большой осины, серебристые листья, подрагивая, переливались, отражая лунный свет. Они почти звенели – тихо, нежно, и этот звон-шелест чудесным образом сливался со звоном-блеском звёзд. Той самой, одной Звезды.
Оттого, что здесь была городская окраина, не теснились дома, не светили фонари, небо открывалось широко, вольно. В эту ночь молодого месяца звёзды усыпали небосвод, превратив его в блистающий купол. Маленькая девочка стояла, прислонившись к лепному вазону, запрокинув голову, не отводя взора. Сначала мелкие-мелкие звёздочки сливались в одну белесую полосу: Ариша ещё не слышала названия «Млечный путь». Но чем дольше смотрела она, тем яснее становилась видна каждая звезда, и вскоре девочка почувствовала: её уже нет здесь – ни на балконе, ни в доме, ни вообще на земле! Она среди звёзд, но не летит, как птица, и не плывёт, как рыба – что-то совсем, совсем другое. Вокруг разноцветное сияние, оно переливается, меняет не только цвет: движется, как живое, и там, в глубине, то ближе, то дальше проступают неуловимо прекрасные… Что? Девочка не может понять: картинки, или фигуры, или лица. Не может понять, потому что и сама она растворилась в этом свете, и сама она – то самое, неуловимо прекрасное. Ей так легко, радостно… Но тут свет вспыхнул ярко, сузился в тонкий луч, кольнул в глаза так, что она вскрикнула и закрылась ладошками! Потом осторожно, сквозь пальцы, посмотрела в небо. Вновь сразу увидела Звезду и тихонько засмеялась от радости. Потому что всё помнила, что только что было с ней. Конечно же было, а не приснилось, как снится старшей сестре.
Она постояла ещё немного – ветерок так ласково гладил щёки. Звезда продолжала тихо мерцать, словно нашёптывала: «Не беспокойся, я здесь…» Аринка подумала, что, когда вернётся в свою новую комнату и ляжет в кровать, в окно она будет видеть Звезду. «Наверное, я эту комнату выбрала специально, – вдруг догадалась она. – Из Дашиного окошка мою Звёздочку не видно!»
Она направилась к себе, радостно думая о тех чудесах, которые только что пережила. И так замечталась, что не заметила, как миновала комнату старшей сестры, даже не вспомнила о гномике. Но вдруг услышала за спиной шорох и оглянулась. Гномик как раз выскользнул из комнаты, осторожно прикрывая за собой дверь. Быстро глянул на застывшую Аринку, вежливо кивнул ей, но не сказал ни слова, а пошёл от неё по коридору. Как же так, – стало ей обидно, – вот он сейчас совсем уйдёт!..
– Послушайте, а почему на вас не колпачок? Вы же гномик?