Выполняя данное Веронике обещание, Джеффри на следующий день позвонил в офис французу. Он коротко сообщил, что Вероника родила мертвого мальчика, и сразу же повесил трубку. Уэйн тоже положил трубку и откинулся на спинку кожаного вертящегося кресла. Несколько минут он тупо оглядывал свой новый большой офис, кричащий о благополучии и богатстве, пока не остановил взгляд на медной табличке, прикрепленной к столу: Уэйн Д'Арвилль — Президент.
Он подтянул к себе графин с дорогим коньяком, налил полную рюмку и одним глотком выпил ее. Значит, ребенок мертв. И раз уж он ничего не может поделать, зачем об этом думать? Как будто ему нечем больше заняться.
Он покинул офис, направив свой новенький «феррари» в центр города, в Белгрейвию, где находилась его новая квартира. Стекло он опустил, чтобы вдохнуть холодный воздух. Ему вдруг расхотелось возвращаться домой, поэтому он повернул машину на север в частную больницу в Чаррингтоне, где в реанимации уже четыре дня лежал сэр Мортимер.
Уэйн ненавидел запах лекарств и белое однообразие палат, но каждый день навещал старика, распорядившись, чтобы никого больше к нему не пускали. И поскольку по счетам платил он, никто и не подумал спорить. Последний и самый тяжелый приступ у сэра Мортимера случился как раз вовремя. А то старик начал задавать вопросы по поводу непонятного отсутствия Тоби. Почему мальчик не стучит в двери, требуя уничтожения нового завещания, как они планировали?
Разумеется, Уэйн ничего не сообщил Тоби о новом завещании. Он никогда и не собирался.
Когда он стоял в ногах кровати старика, прислушиваясь к писку приборов, контролирующих его слабеющее сердце, сэр Мортимер открыл глаза. В них светился вопрос, который он физически уже не мог задать.
Уэйн ласково улыбнулся.
— Не волнуйтесь, сэр Мортимер. — Он взял руку старика и сжал. — Все в порядке. Все идет, как я и рассчитывал…
Через три дня сэр Мортимер Платт умер, его новое завещание так и не было уничтожено. На следующий день Веронику признали виновной в попытке грабежа и приговорили к трехлетнему тюремному заключению. Принимая во внимание, что она уже отсидела полгода и что это ее первое нарушение закона, судья скостил срок до года, предусмотрев возможность досрочного освобождения через шесть месяцев.
Когда Вероника почувствовала крепкую руку на своем локте, выводящую ее из зала, она дала себе клятву никогда больше не думать об Уэйне. Она не позволит себе даже на мгновение вспомнить о нем.
Она бросила беглый взгляд в зал и мужественно улыбнулась Себастьяну Тилу, который всегда был рядом, помогая в самую трудную минуту. После рождения Трэвиса она цеплялась за него, как за спасательный канат. Он помог ей взять себя в руки, помог перебороть гложущее ее чувство вины за то, что пришлось бросить сына, он сочувственно выслушивал ее, давая возможность излить свою злость и горечь. Только его доброта, терпение и душевное тепло не дали ей сойти с ума в эти последние месяцы.
Но она знала, что больше не увидит Себастьяна. Себастьян затеял крестовый поход по спасению Уэйна. А Уэйн… Уэйна теперь не существует.
Забравшись в полицейский фургон и увидев, как захлопнулась дверь, она сказала себе, что в будущем не будет доверять никому.
Эпилог
Одним теплым июльским днем произошло сразу много событий.
В Атланте «стареющая красотка» Кларисса вышла замуж за «грязного механика» Кайла. Вокруг много сплетничали и злорадно предсказывали, что брак будет недолговечным.
Только Кайл и Кларисса думали иначе.
Идя по проходу под руку с молодым, красивым мужем, Кларисса улыбнулась дочери, ее мужу и их прелестным детям.
Жизнь была чудесной.
В нескольких милях от церкви Дункан Сомервилл читал поразительный документ о Вольфганге Мюллере, ненавистном коменданте концентрационного лагеря.
Если эти сведения соответствуют действительности, Вольфганг Мюллер жив и живет в Монте-Карло.
И Дункан Сомервилл его достанет.
Жизнь была интересной.
В Испании в саду молилась маленькая девочка, стараясь не попадаться на глаза хозяину, который начал следить за ней со странным, жадным интересом.
Но у Марии была тайна. В эту ночь они с матерью собирались сбежать в большой город.
И потом, когда вырастет, Мария найдет своего папу и заставит его заплатить за все, что он с ними сделал. Мария Альварес не собиралась каждую ночь засыпать в слезах, как ее бедная мама. Теперь у Марии есть цель в жизни.
Жизнь таила много возможностей.
В тюрьме Холлоуэй Вероника Колтрейн начала думать о будущем. Ей не хотелось оставаться в Англии, она собиралась забрать сына и уехать. Куда-нибудь подальше от этих мест.
Жизнь не сулила ничего светлого.
В своем доме в Ридинге Джеффри Колтрейн нянчил внука. Трэвис был милым, хорошим малышом, и Джеффри не сомневался, что он станет достойным человеком. Таким, какого любой отец будет горд назвать своим сыном…
Шагая по палате в психиатрической больнице Себастьян Тил думал об Уэйне Д'Арвилле. Пока он утешал женщину, уверенную, что ее живьем съедают улитки, он сознавал, насколько Уэйн близок к такому же безумию.
И в глубине души он знал, что только он может спасти его.
В своем офисе Уэйн Д'Арвилль подписывал бумаги, которые принесут ему еще восемьдесят восемь тысяч фунтов. Его личное состояние было уже огромным. Никто не осмеливался оспаривать его право руководить компанией.
Он забрался на самый верх.
Что ж, тем больнее будет оттуда падать…
От редакции
«Что ж, тем больнее будет оттуда падать…» — так заканчивается роман «Судьбы». Но автор не случайно поставил в конце не точку — многоточие. Потому что злодей не должен оставаться безнаказанным, судьба не может быть столь равнодушной и слепой.
Как же сложится в дальнейшем жизнь героев? Об этом, а также о многом другом читатели узнают из готовящегося к печати романа Максин Барри «Отмщение»[3]. Однако это не продолжение «Судеб» — читателей ждут встречи с новыми персонажами и новым, еще более увлекательным сюжетом.
1
Женщины (фр.).
2
Игра слов; gem (джем) — сокровище (англ.).
3
В реальном издании этот роман получил название «Долгожданная развязка».