Толя прислушался к голосу Лёхи Барыги, который рассказывал, как его вчера вечером подразвела какая-то подруга. Мужики, слушая его, довольно громко смеялись.
– Ну, а дальше что? – подначивал рассказчика Чапай. – Что, ты её так просто и отпустил? Да не поверю!
– Куда отпустил? – со смехом продолжил Лёха. – Она у меня ещё сигарету попросила, сказала, что сейчас купит вина в павильоне, и я её в Кречевицы отвезу. Я что? Я обрадовался – до Кречевиц минимум оттуда три сотки, да и есть вариант на удовольствие раскрутить. Короче, раскатал губки!
– Ну, ты красавец! – вставил слово Олег-шашлычник, также известный под погонялом «Самодел-кин». – Не почувствовал, что тебя реально разводят?
– Когда в штанах всё закипает, разум пропадает, – констатировал Чапай, поглаживая свои знаменитые седые усы. – Тем более, если его и так нет. Да, Лёха, я прав?
– Так, видимо… короче, – продолжил Барыга, – она попросила подвезти её к павильону на Щусева. Ну, я подвез… Дай, говорит, рублей сто, а то у меня мелких нет. Я дал. Она подошла к окошку павильона, что-то там сказала, и зашла за павильон. Я жду. Вроде, всё нормально. Ну, а что? Дверь в павильон находится сзади, как туда заходила, мне не видно. Она пока не выходит. Клиент зашел вовнутрь, всё нормально, я жду… прождал минут десять, потом начал беспокоиться. Потом ещё минут десять прошло.
Я уже стал подозревать, что меня кинули. Закипать начал. Что за хрень? Вышел из машины, стал стучаться в этот скворечник. Открывает дверь такой божий одуванчик, лет к семидесяти. И давай орать на меня! Мол, какого хрена я тут стучу, порядок нарушаю! Ну, я ей пытаюсь объяснить, что моя пассажирка к ней в павильон зашла. А она на меня орёт, и дверь открыла, мол, смотри, нет здесь никого! Я смотрю – и правда, павильон-то пустой! Эта падла и не заходила туда. Пока я, как последний лох, ждал эту сучку, она сквозанула во дворы на Щусева. Я целый час эту стерву возил, курить покупал, денег добавлял, губки раскатал… а она сдёрнула куда-то. Теперь хрен её и найдёшь!
– Не расстраивайся, – успокаивал коллегу Саня Чапай, – мы тоже должны оказывать благотворительность. Считай, что ты, как представитель класса «бомбил», предоставил материальную помощь падшим слоям населения в лице малолетней проститутки.
– Да, какая она, на хрен, малолетка? Лет двадцать ей точно есть!
– Ну, двадцать, это не сорок. Пусть девочка оттянется за твой счёт! – смеясь, поддержали мужики Саню. – Ты своё ещё заработаешь! И оттянешься не раз ещё на таких, как она! Нормально всё!
– Да я и не в обиде, – Лёха улыбался. – Молодец, подруга! Я даже готов её ещё повозить, только с другим окончанием. Меня редко кто может так развести! Уважаю!!!
Толик слушал рассказ коллеги и посмеивался про себя. С ним тоже не раз происходили похожие истории, – никто не застрахован от грамотного развода.
Наконец, «грядка» существенно подвинулась, и Толя заехал на финишную прямую. Минут через двадцать он уже открыл багажник своей машинки и помог уложить пакеты с покупками молодой женщине с двумя маленькими детьми.
– Куда едем?
– В Чечулино, – ответила женщина. – В триста рублей уложимся?
– Без проблем!
Пока везло, – не так уж и часто удается от «Ленты» в Чечулино отскакивать. Его вишневая «семерка» выехала на ул. Великую и плавно двинулась в сторону площади Строителей. Дороги были перегружены. Площадь практически стояла. Толя аккуратно направил своего боевого коня чуть правее и аккуратно объехал автомобили, которые направлялись в сторону виадука. Слева от него какой-то мужик на большом черном джипе давил на клаксон и пытался прорваться сквозь заслон машин, направлявшихся в Западный район со стороны «Ленты» и перегородившим проезд всем двигавшимся по Санкт-Петербургской улице в сторону Колмово. Исаков спокойно, никому не мешая, в крайнем правом ряду выехал на улицу Ленинградскую. Точно так же мог поступить и водитель джипа, но его не устраивало объезжать машины, когда его преимущество было регламентировано правилами дорожного движения. Наверное, именно поэтому он продолжал неистово сигналить, нервируя других и заводя самого себя. Видя, что «семерка» Толика спокойно поехала в том же направлении, в котором нужно двигаться и ему, водитель джипа словно с катушек слетел. Его черная громила, буквально чуть ли не расталкивая другие машины, всё же выехала в нужном направлении и за несколько секунд догнала «семерочку».
Толя наблюдал в зеркало заднего вида за манёврами этого нервного мужика и про себя удивлялся, насколько разными могут быть люди! Одних такие условия движения наоборот дисциплинировали, заставляли понимать ситуацию, уступать дорогу друг другу, невзирая на правила дорожного движения, а других – таких как этот экземпляр – приводили в бешенство. Он, видимо, считал, что если является обладателем дорогой большой машины, то его все должны беспрекословно пропускать вперед, рассыпаться перед его джипом и им самим в разные стороны.
И сейчас, догнав автомашину Исакова, он, едва объехав её с левой стороны, резко повернул вправо и затем нажал на тормоз. Толя еле успел затормозить, чтобы не въехать этому уроду в задний бампер!
Водитель джипа, видимо, посчитал, что сполна рассчитался с владельцем какой-то отечественной «семёрки», – который смог быстрее его проехать площадь Строителей… да ещё и с таксисткими шашечками! – заставив таксиста поволноваться после совершения этого немотивированного манёвра, и вдарил по газам, быстро удаляясь от Исакова. Его извращённое самолюбие или гордость – хрен знает, как можно назвать это непонятное чувство – похоже, было удовлетворено…
«Действительно, урод, – подумал про себя Толян. – Когда-нибудь доездится, въедут ему в его навороченный джип по полной программе!» А номер этого «сарая» он всё же отметил в памяти, тем более он был простым – три двойки. Жизнь штука круглая, может быть, и попадётся когда-нибудь на жизненном пути…
С некоторых пор он ненавидел все большие чёрные машины, особенно с блатными и зеркальными номерами. Ровно год назад под колёсами такого же «сарая» погибла его мама, сумев тогда в последний момент оттолкнуть назад от себя своего внука, двухлетнего Артёма, сына Толика, чем и спасла ему жизнь ценой своей смерти. Артёмка отделался легкими ушибами.
Толя отогнал от себя эти трагические воспоминания. Вот уже и год почти прошёл! А виновный в гибели матери, вину которого следствие не смогло доказать, по-прежнему рассекал по городу в своём чёрном «Инфинити».
Исаков прибавил газу и через двадцать минут уже был в Чечулино, где получил от клиентки заслуженные триста рублей и направился обратно в «Ленту».
Здесь ничего не изменилось, разве что прибавилось народу и автомобилей, да «грядка» «бомбил» стала намного реже – такси пользовались спросом.
Толя снова занял очередь и стал терпеливо ждать. Выходить из машины не было смысла, включился предновогодний конвейер, и клиенты валили к стоянке такси чуть ли не группами.
Минут через пятнадцать, когда Толян уже встал первым и ждал своего клиента, зазвонил его мобильный телефон. Толик не успел ответить на звонок – к его кормилице подходил, слегка пошатываясь, пьяненький мужичок. Таксист отметил про себя что-то знакомое в обличии очередного клиента, – несомненно, он пересекался с этим человеком… вот, только, где и когда? Исаков заметил, что клиент довольно прилично пьян, но, в то же время, выглядит аккуратно, одет хорошо, и имеет с собой несколько пакетов, загруженных товаром с «Ленты». Всё это обнадёживало, и Толя не стал отвлекаться на звонок, решив перезвонить позже, когда усадит клиента.
Всё случилось как нельзя лучше: клиент спокойно дремал на переднем пассажирском сиденье, его пакеты прекрасно устроились в багажнике «Жигулей», Толя аккуратно нажимал на акселератор, и его «семерочка» плавно двигалась в сторону Западного района на улицу Зелинского, дом 17, первый подъезд… номер квартиры клиент не назвал.
При съезде с виадука напротив хлебного комбината мужик вдруг резко поднял голову, привстал со своего пассажирского кресла и уставился на Толика:
– Ты кто такой? Что-то морда твоя мне знакома… – Глаза у него были не совсем адекватными, а вернее, совсем неадекватными. Такое впечатление, что обкурился, обкололся или вообще с катушек съехал…
И в этот момент Толян узнал его…
Архипов Виктор Емельянович, следователь МВД, майор полиции. Именно этот человек занимался делом о ДТП, унёсшим жизнь мамы Анатолия год назад. Он изменился за то время, когда Толян видел его последний раз. Постарел, лицо какое-то воспалённое, опухшее…
«Поддаёт много, что ли? – подумал Исаков. – Ишь, как его пробрало, забыл даже, что в такси едет».
– Кто-кто, конь в пальто, – раздражённо ответил он пьяному следователю, решив не признаваться, что знает майора. Сам тот вряд ли мог в таком состоянии узнать одного из многих потерпевших по своим прошлым уголовным делам. – Таксист я, везу тебя на Зелинского 17, первый подъезд. Взял от «Ленты». Вспомнил?