- Я надеюсь, со временем он будет выглядеть лучше? Она встревоженно обернулась посмотреть на сына, но потом улыбнулась.
- С ним все в порядке. Все новорожденные и должны быть красными и сморщенными.
- А где дочь, которую ты хотела мне подарить? Она вспыхнула, потом усмехнулась.
- Я думаю, в конце концов, мне повезло, милорд - правда, не в этом.
Он присел на край кровати и одарил ее неожиданным поцелуем.
- Спасибо.
- Это было не так уж тяжело - ну ладно, может быть, немного.
- Нет, я благодарю тебя, что ты согласилась выйти за меня замуж.
- О! - сказала она, чувствуя, как тепло и радость заполняют ее. - Это было в действительности.., мое удовольствие.
Потом последовал еще один поцелуй, он был более горячим, чем нежным.
- Ты уже не сердишься на меня?
- Нет, но если ты когда-нибудь еще посадишь меня в свою темницу...
- У меня больше нет темницы. Я велел ее засыпать, как только ты уехала в Турес.
- Почему? - удивленно спросила она.
- Это - невыносимое напоминание о том, что я наделал.
- Но у тебя были причины, Уоррик. Даже я могу...
- Не оправдывай меня - или ты уже забыла, что сказала мне на прощание?
Он был серьезен.
- Ну ладно, пострадай еще, если считаешь нужным. Но что касается меня, там было довольно хорошо, в этой темнице.
- Возможно, я несколько поспешил. Ну, я всегда могу приказать откопать ее, если будет нужно.
- Лучше уж не надо, милорд, - предостерегающе сказала она.
- Ну, тогда, если мне опять потребуется запереть тебя в моих покоях, сначала удостоверюсь, что я тоже там заперт вместе с тобой.
- О, против этого я не возражаю.
- Значит, ты все же бесстыдная девица?
- Ты, мне кажется, не возражаешь против такого бесстыдства?
- Нет, я не возражаю.
- И ты любишь меня?
- Правда, я люблю тебя.
- Не говори это так, как будто делаешь мне одолжение. Ты любишь меня, Уоррик. Как ты можешь не любить, когда я...
- Я люблю тебя.
Это звучало уже лучше, настолько лучше, что она притянула его вниз еще для одного поцелуя, а потом нежно прошептала:
- Я счастлива, что это был ты, Уоррик. Так счастлива. Он припомнил эти слова, сказанные так давно, и признался, наконец:
- Так же как и я, миледи.