В отличие от христианства, сословно-корпоративный общественный идеал научно-промышленного строя отрицает любые проявления кастового умозрения. Он может быть только опирающимся на родоплеменные традиции общественной власти, а потому этнократическим и расовократическим. А грядущий исторический строй проявит себя, как договорной союз этнократических сословно-корпоративных обществ научно-промышленной постиндустриальной цивилизации северной расы. И это будет союз, создающийся в наиболее полном соответствии с представлениями Платона о сословных общественных отношениях, представлениями, которые сложились в условиях кризиса полисных демократий Древней Греции для преодоления упадка полисных государств и их договорного объединения. Становление же нового строя будет совершаться в процессе исторического противоборства между Севером и Югом, которое и определить содержание мировой политики в XXI веке.
Какой же вид приобретут отношения собственности в сословно-корпоративном государстве?
Развитие отношений собственности в XXI веке будет определяться борьбой за существование в очень сложном мире, в котором основные опасности окажутся обусловленными доступом множества людей к высоким технологиям, биотехнологиям и запасам энергии, способным уничтожить жизнь на Земле и саму нашу планету. Так как образованными слоями горожан, которые будут подавляющим большинством среди населения самых развитых стран, нельзя управлять без политических свобод, выживание человечества станет всё определённее зависеть от высокого уровня ответственности всех членов каждого научно-промышленного общества за происходящее в мировой экономике и в отношениях собственности. В этом направлении заработает естественный и политический отбор.
С одной стороны, обстоятельства вынудят непрерывно повышать степень социального взаимодействия всех членов каждой классовой нации постиндустриальной цивилизации. С другой стороны, рост социального взаимодействия должен будет сопровождаться самым действенным разделением обязанностей, таким разделением обязанностей, которое позволит добиваться наибольшей производительности общественного труда при наименьших расходах на поддержание устойчивости государственных отношений, какими бы сложными ни оказывались экономические и экологические проблемы в стране и в мире. Иначе говоря, понадобится обеспечить предельное сокращение чиновничьих и полицейских учреждений управления, что осуществимо только при развитом социальном сознании подавляющего большинства членов общества, при углубляющемся разделении общественных обязанностей и высоком доверии между теми, кто обеспечивает производственные доходы, и теми, кто осуществляет правление и управление за счёт налогов с таких доходов. Необходимого доверия нельзя добиться в условиях общества с противоборствующими классами семейных собственников и в полирасовом государстве. Развивать высокое доверие между членами постиндустриального общества возможно лишь при политическом господстве национального среднего класса, утверждающемся на пути совершенствования рационального коллективизма этнократических общественных отношений, подобно тому, как это имело место в древнегреческих полисных демократиях в эпоху их расцвета.
При таком развитии национальных отношений они приблизятся к характеру общественных отношений в демократиях Древней Греции, но на более сложном, постиндустриальном уровне соответствия производительных сил и производственных отношений. Тем самым, как и демократии в полисных обществах Древней Греции, они позволять пробудить наивысшие творческие устремления средних имущественных слоёв горожан, что будет определять скорость национального постиндустриального развития, которое станет подталкивать к сословно-корпоративному разделению общественных обязанностей. Накануне своей Национальной революции русские, как никакой другой этнос в мире, приблизились проблемами борьбы за своё этническое выживание к осознанию необходимости перехода в новое историческое качество национальных общественных отношений, когда такие отношения должны постепенно наполняться сословно-корпоративным содержанием.
Сейчас в России уже нельзя добиться политической победы над режимом диктатуры коммерческого интереса без требования демократической национализации захваченной олигархами собственности страны, без превращения её в этнократическую общественную собственность, что только и позволит мобилизовать все имеющиеся ресурсы, чтобы решать проблемы спасения промышленного производства как такового. Однако разрушение режимом диктатуры коммерческого интереса промышленности России, которое происходило после начала буржуазной революции 1989 года, достигло такого размаха, что восстанавливать индустриальную экономику уже невозможно и нецелесообразно. Только революционно решительный переход к политике ускоренного развития постиндустриального производства и соответствующих ему общественно-производственных отношений семейных собственников даст возможность зарождающейся русской нации добиться высочайшей производительности труда, пробиться на мировые рынки сбыта высокотехнологичных товаров и, получая большую прибыль от внешней торговли такими товарами, вырваться из состояния сырьевого придатка Запада и Востока.
Возникновение русской нации семейных собственников будет происходить в течение десятилетий Национальной Реформации, которые придутся на первые десятилетия XXI века, когда тревога по поводу приближения экологической катастрофы на нашей планете будет существенно воздействовать на мировую политику самых развитых промышленных держав, поощрять их к намерениям всеми мерами препятствовать становлению новых промышленных держав. В таких обстоятельствах демократическая национализация собственности России во время Национальной революции станет непременной предпосылкой для осуществления независимого от внешних причин правления и управления разрушенной режимом диктатуры коммерческого интереса производственной экономикой, для преобразования распадающихся индустриальных производственных отношений в развивающиеся постиндустриальные общественно-производственные отношения. Но наладить действенное правление и управление в испытывающей внешнее давление стране не удастся без самого выгодного для нации распределения обязанностей и всей национализированной собственности между теми, кто правит и управляет, и теми, кто непосредственно участвует в производственных отношениях. То есть, без выделения национальных сословий и без распределения собственности между ними на основе корпоративного доверия.