Эльмина сдѣлала знакъ головою, что не имѣетъ надежды; двѣ слезы выкатились изъ ея глазъ и блистали на длинныхъ ресницахъ; томная и милая улыбка украсила еще Ангельское лицо ея. „На что себя обманывать? сказала она: но Небо, прежде вѣчной разлуки нашей, даровало намъ нѣсколько минутъ блаженныхъ… Мы могли видѣться, говорить и любить другъ друга безъ упрековъ внутреннихъ… О другъ нѣжной! я оставляю тебѣ пріятное воспоминаніе! и ничто уже не запрещаетъ твоему сердцу меня оплакивать!“
Тутъ небо, покрытое облаками, еще болѣе омрачилось; зашумѣлъ вѣтеръ и дождь… Нельсонъ закрываетъ Эльмину плащемъ своимъ. Имъ должно было разстаться. Эльмина становится на колѣни у гроба, поднимаетъ невинныя руки свои къ Небу и молится въ безмолвіи…. Прекрасные волосы ея падаютъ на плеча и на грудь… Молнія живымъ блескомъ озаряетъ ей лицо: оно кажется лучезарнымъ и небеснымъ….. Свершилось! воскликнулъ Нельсонъ: Ангельская душа ея переселилась на небо…. Эльмина!…. Она взглянула на него, встала, бросилась въ его объятія, и блѣдныя, хладныя уста ея напечатлѣли нѣжный поцѣлуй на пламенныхъ устахъ Нельсоновыхъ… О чувство неизъяснимое, вмѣстившее въ себѣ муки и блаженство долговременной жизни! минута быстрая, въ которую душа истощила весь пламень свой; въ которую сильнейшее отчаяніе соединялось съ нѣжнѣйшими восторгами страсти, и сердце испытало всю способность свою любить, наслаждаться, мучиться!.. Сей первый поцѣлуй былъ чистъ подобно святой дружбѣ и — смерти!… Любовь сихъ нещастныхъ не имѣла въ себѣ ничего земнаго, кромѣ напрасныхъ сожалѣній и горести…..
Дождь усилился. Лудвигъ прибѣжалъ къ госпожѣ своей и хотѣлъ подать ей руку: Нельсонъ оттолкнулъ его, взялъ ее на руки, донесъ до кареты у стоявшей у воротъ кладбища…. Карета ѣдетъ… Нельсонъ устремилъ на нее глаза свои; она удаляется, и силы постепенно въ немъ слабѣютъ: съ нею исчезаетъ его блаженство, желанія, остатокъ надежды и самое бытіе…. Она въѣзжаетъ въ темный сосновый лѣсъ и скрывается…. Нельсонъ затрепеталъ какъ умирающій послѣ долговременныхъ страданій и въ изнеможеніи горести упалъ на землю. Память его затмѣвалась… но онъ видитъ на пескѣ слѣды Эльмининой кареты, и снова приходитъ въ себя… „Боже мой! думаетъ нещастный: она умираетъ, а я не съ нею!.. Можетъ быть, ее уже нѣтъ на свѣтѣ!“… Съ сею мыслію онъ всталъ, хотѣлъ бѣжать по слѣдамъ кареты, но колѣна его подогнулись, густое облако закрываетъ глаза; онъ падаетъ безъ чувствъ на дорогѣ…. Покойся, нещастный! наслаждайся нѣсколько минутъ безчувствіемъ!… Когда глаза твои откроются, ты не узнаешь свѣта; все для тебя перемѣнится; увидишь передъ собою одну неизмѣримую пустыню и злополучіе безъ надежды!… Эльмины нѣтъ; она скончалась въ объятіяхъ отца своего.
Нельсонъ лежалъ безъ памяти около двухъ часовъ; наконецъ земледѣльцы увидѣли его и внесли въ хижину. Онъ образумился; видитъ плачущихъ крестьянъ; слышитъ, что они лишились своей благотворительницы — именуютъ Эльмину — и вторичной глубокой обморокъ на нѣсколько минутъ избавляетъ Нельсона отъ ужаснаго страданія. Онъ снова открываетъ глаза… Добродушное семейство въ безмолвіи окружаетъ его, и печальный звукъ колокола извѣщаетъ прихожанъ о смерти человѣка…. Нельсонъ, растерзанный, утомленный отчаяніемъ, кажется въ сію минуту примѣромъ твердости; повинуясь опредѣленію Небесному, онъ готовъ посвятить остатокъ жизни своей нещастію; но удивляется, что можетъ еще жить и мыслить!.. Хозяинъ отвезъ его домой. Недѣли двѣ онъ не вставалъ съ постели. Въ сіе время Господинъ Б* погребъ тѣло нещастной дочери въ могилѣ супруги своей. Естьли бы чувствительная Эльмина предвидѣла, что прахъ ея будетъ лежать вмѣстѣ съ прахомъ матери, то она не поручила бы Нельсону жестокой должности, всякой день носить цвѣты на гробъ ея. Не думая умереть такъ скоро, Эльмина хотѣла ѣхать въ Гиршбергъ, чтобы тамъ ожидать конца и быть погребенною въ семъ городѣ….
Искусство Медика возвратило здоровье Нельсону. Узнавъ, что гробъ Госпожи Б* есть и гробъ Эльмины, онъ велѣлъ везти себя на кладбище, упалъ на могилу, положилъ цвѣты на холодный мраморъ и не умеръ!… Съ сего времени всякое утро ясмины и резеда, омоченные слезами, украшаютъ могилу Эльмины. По чудесному постоянству злощастія Нельсонъ еще живъ [2]!… Милая дочь, вмѣсто утѣшенія, сдѣлалась для него предметомъ мучительнаго безпокойства: онъ увѣренъ, что лишится ее! Пылкое воображеніе въ немъ угасло; двѣ мысли безпрестанно занимаютъ душу его: я убійца Эльмины и долженъ потерять Коралію! Въ прошедшемъ находитъ онъ только одно жестокое воспоминаніе, а будущее есть для него ничто иное, какъ ужасное предчувствіе!
1803
Примечания
1
Лѣтъ за шесть передъ симъ я писала въ одномъ изъ моихъ сочиненій, что Нѣмецкія чувствительныя дамы каждой день записываютъ свои мысли: нынѣ y всякой молодой француженки есть записная книга. — Жанлисъ.
2
Госпожа Жанлисъ говоритъ, что истинный анекдотъ подалъ ей мысль сочинить эту повѣсть.