Вскоре по воде пробежала рябь, словно кто-то подул на нее.
То в одном месте, то в другом по воде скользнула тень. Маттис не видел этого, он работал руками и ногами как одержимый и тяжело дышал. Потихоньку он продвигался в нужном направлении. А тем временем у него за спиной из-за горизонта поднялась стена облаков — ее он тоже не видел.
Он уже ничего не видел, поглощенный тем, чтобы, барахтаясь, двигаться вперед и не выпустить весел. Тело его по-прежнему было чужим и странным и тяжелым как свинец. Расстояние, которое он одолел, было ничтожным по сравнению с тем, что осталось, до берега было почти так же далеко, как и вначале.
- Хеге! — вдруг крикнул он, заметив наконец, что начался ветер. Значит, в этот день ветер должен был все-таки начатьсяснова! От ветра побежала рябь. Побледнев, Маттис глядел на темно-синюю полосу, появившуюся вдали на поверхности озера. Она быстро приближалась. Из стены облаков, выросшей у Маттиса за спиной, явился ветер, синий и неодолимый... И тут же вся вода пришла в волнение.
Ветер вспенил волны белыми барашками, они хотели заполнить рот Маттиса водой, чтобы он захлебнулся. Чтобы выпустил весла.
- Маттис! — обернувшись, крикнул он в беспросветном отчаянии. На пустынном озере его крик прозвучал, словно крик неведомой птицы. Большой или маленькой, это по крику было непонятно.