Мы потом еще месяца три переписывались, он просил меня какие-нибудь дурацкие стихи сочинять, я сочиняла, а он писал песни на эти стихи, сам пел, записывал, присылал мне и требовал, чтобы я восхищалась. Я восхищалась, а он не верил. Говорил, что я мавка заманная-обманная. А я правда восхищалась, у него был очень красивый голос — заметно, что не молодой, но такой сильный и глубокий, и на гитаре он хорошо играл.
А потом письма перестали приходить. Целую неделю не было писем от Старика. Я писала каждый день, спрашивала, что случилось, а если я надоела, так и надо прямо сказать, а не в прятки играть. Через неделю пришло письмо, Старик написал, что немножко приболел и его забирали на опыты в больничку, но сейчас уже ничего, признан условно годным для продолжения жизни. Я ужасно обрадовалась, даже не ожидала, что так обрадуюсь. Но если вдуматься, так ведь он у меня единственный друг был. И единственный человек, который мной восхищался и говорил, что я ему приношу радость. Не так много в жизни радости, чтобы ею разбрасываться.
И мы снова стали переписываться, я каждое утро лезла на сайт и смотрела личку, и каждое утро от Старика было письмо: «Здравствуй, солнышко! Ты уже встало? Тогда жизнь продолжается». Я читала и смеялась. В это время у меня получались очень хорошие картинки. Они все были какие-то веселые, даже если просто пейзаж или букет цветов, или еще какая-нибудь ерунда. Эти картинки охотно покупали, и платить стали больше, я даже подумала, что не вернуть в институт после выздоровления, а буду всегда рисунками зарабатывать.
А потом Старик опять замолчал. Я ему каждый день писала, а он не отвечал. Каждый день дурацкие стихи сочиняла, а он не отвечал. Я ждала, когда он напишет, что опять приболел, но теперь все хорошо, а он ничего не писал. Конечно, это идиотизм, я же понимаю — вот так привыкнуть к какому-то виртуальному персонажу. Всем известно, что в интернете нет девушек, юношей, стариков или старух, есть только те, кого мы сами придумали. Мне об этом Старик как-то написал. Ну ладно, пусть. Но ведь он радовался мне, это было видно. И я радовалась. Значит, мы оба правильно придумали друг друга.
Я пришла к бабушке, она спросила, что со мной такое, не случилось ли чего. Я ей все рассказала про Старика, про то, что очень скучаю и боюсь. Ему семьдесят пять лет! И три инфаркта. Бабушка сказала, что ничего не случилось, скорее всего. Просто это был никакой не старик, а кто-нибудь так прикидывался. В интернете все прикидываются, она об этом книжку читала. Так что ничего ни с кем не случилось, просто надоело Старику не свою роль играть, а может, он в реале занят, например, в командировку уехал, в заграничную, надолго, а оттуда никак на сайт не попадет, вот и все. Я даже удивилась, что бабушка такие тонкости про интернет понимает. И подумала: ладно, пусть командировка, или еще что-нибудь такое же. Пусть живет где-нибудь, как хочет. Только пусть живет. Я и без его писем потерплю. Тем более, что я уже и сама справляюсь со всеми своими заскоками.
С одним еще никак не справлюсь. Каждое утро, включая комп, сижу и говорю вслух: «Старик, не молчи! Старик, не молчи!» Третий месяц вот так, каждое утро. Может, он когда-нибудь услышит.