Конечно, в Европе и США существуют разные взгляды относительно перспектив развития России и западной политики на российском направлении. В конечном счете эти различия можно свести к представлениям, выражаемым двумя столпами западной политической мысли – Генри Киссинджером и Збигневом Бжезинским. Первый призывает к осуществлению в отношении России политики на основе интересов. Он пытается доказать, что она вступила в этап модернизации и нужно с пониманием относиться к ее проблемам. Второй, напротив, призывает создавать внешнее окружение, которое бы убеждало российскую элиту, что лишь демократия является спасением не только для России, но и для самой элиты. Понятно, к кому из них наш политический класс питает симпатии и кто из них постоянно встречается с российскими лидерами в Кремле, а кто воспринимается как враг России.
Понятно и то, к какой позиции склоняются официальная Европа и официальная Америка. Как свидетельствуют сами западные наблюдатели, президенты Буш, Ширак, Саркози, премьеры Берлускони и Проди, канцлер Шредер никогда не пытались в своих беседах с российскими руководителями вспоминать о демократии либо правах человека. Единственный западный лидер, который начал об этом разговор, – Ангела Меркель. И тем не менее, несмотря на эту политику реализма и прагматизма, отношения России и Запада к концу правления президента Путина вряд ли можно было назвать дружественными. Не просматривается здесь каких-либо перемен и при преемнике Путина.
В такой ситуации модель трансформации, которую выбрали в свое время страны Восточной Европы и Балтии, а сегодня – Украина и Грузия, т. е. трансформации через интеграцию в Европу, представляет для России разве что теоретический интерес. Ведь нынешняя российская элита не только не хочет интеграции и даже движения в сторону Европы, но и активно препятствует восприятию российским обществом европейских нормативных стандартов. И все же то, что сегодня невозможно, может оказаться не только возможным, но и необходимым завтра.
В мировой практике пока не было случая успешной либерально-демократической трансформации в отрыве от западной цивилизации. Можно, конечно (и даже нужно), пробовать осваивать европейские цивилизационные нормы, не присоединяясь институционально к тому же Евросоюзу. Есть Швейцария, есть Норвегия, которые эти нормы полностью приняли, но в ЕС вступать не стали из-за накладываемых членством в нем ограничений суверенитета. Пробовать можно. Только вот получится ли что-либо путное? Да ничего такого российский правящий класс пока и не пробует…
Вряд ли можно надеяться и на успешное использование Кремлем Европы в технологической и экономической модернизации, как это Россия, а затем СССР делали на предшествующих исторических этапах при сохранении традиционных политических форм. Постиндустриальная модернизация требует раскрепощения индивидуальной инициативы, что без свободы экономической и политической конкуренции не представляется возможным. А такая свобода предполагает освоение именно европейских ценностных стандартов.
Что же из всего этого следует? Из этого следует, что медленно возрождающееся в России либерально-демократическое движение должно озаботиться выработкой не только внутриполитической, но и внешнеполитической альтернативы нынешнему курсу Кремля. Надо признать, что в этом движении нет сегодня собственного, т. е. либерально-демократического, взгляда ни на общие проблемы внешней политики, ни на перспективы интеграции России с Европой и европейскими структурами, включая структуры НАТО. Представляется, что российские либералы должны четко заявить: успех либерально-демократических реформ в России невозможен без европеизации, т. е. адаптации к доказавшим свою эффективность принципам и стандартам, выразителем которых является ЕС. Они должны заявить также, что успешное решение проблемы российской безопасности невозможно без самого тесного сотрудничества с НАТО, членами которого являются почти все развитые цивилизованные страны.
Требует ли такое сотрудничество вступления России в ЕС и НАТО? Я исхожу из того, что уже сама постановка такой цели, как показывает практика, активизирует процесс адаптации к европейским принципам и стандартам. И если западное сообщество предложит России вступить в эти организации, то такую инициативу можно было бы только приветствовать. Тот факт, что российская политическая элита к этому не готова, вовсе не означает, что идея не может быть адресована российскому обществу.
Любые существенные перемены, как свидетельствует о том мировая история, поначалу всегда кажутся невозможными и неприемлемыми. Напомню о том, что и идея новой европейской общности, предполагавшая добровольный отказ от значительной части государственного суверенитета, когда-то казалась для европейцев просто кощунственной. Тем не менее они сумели на такой шаг пойти. И это дает мне основания утверждать, что присоединение ко всем европейским структурам и НАТО может стать для российских либеральных сил программой-максимум. А программой-минимум может стать создание многоуровневых форм партнерства России и ЕС, России и НАТО, которые бы облегчали их сближение на новом этапе развития, который рано или поздно наступит. Правда, до этого нам придется пройти через осознание того, что нынешняя парадигма отношения Кремля к Западу («вместе и против») противоречит стратегическим интересам России. А также того, что вызовы и угрозы у России и Запада в современном мире общие и что противостоять им без его поддержки и без солидарных с ним действий у нее не получится.
Вспомнят ли на этом новом этапе наши политики, а вслед за ними и их рядовые сограждане об опыте интеграции в Европу других посткоммунистических стран? Вполне возможно, что вспомнят. Равно как и о том, что в этой объединенной Европе неплохо чувствуют себя не только маленькие Словения, Эстония или Люксембург, но и не такие уж маленькие Германия, Великобритания, Франция и Италия.
Примечания
1
Реадмиссия – согласие государства на прием обратно своих граждан либо иностранцев, которые находились на его территории. – Ред .
2
Обсуждение состоялось в ноябре 2007 года. – Ред .
3
В июне 2008 года президент РФ Дмитрий Медведев подписал указ о безвизовом въезде в Россию не граждан Латвии и Эстонии. – Ред .
4
Обсуждение состоялось в декабре 2007 года. – Ред .
5
Решение о размещении американской ПРО в Польше было впоследствии принято в форсированном порядке, что явилось реакцией на российско-грузинскую войну. – Ред .
6