— Мне начальник приказал, а ты, старая ведьма, ходишь, людей мутишь. Опять на Соловки захотела? Пошла вон! — Подтолкнул ее в сторону дороги.
Бабушка упала, по инерции перекатилась несколько раз Какое-то время лежала без движения Вот рука ее нащупала лежащую рядом палку. Встала на колени, потрясая рукой с зажатой в ней палкой, крикнув вслед служивому:
— Перед Богом и господин, и раб будут держать ответ за свои поступки Сам грех творишь, сам и отвечай Будьте вы прокляты, иуды народа своего!
Энкавэдэшник, конечно же, услышал доносившиеся проклятия, но видимо, боясь насмешек своих приятелей — очень уж древняя старуха — молча закрыл за собой дверь.
С помощью Тони бабка поднялась и по дороге рассказала, что случилось ночью.
— Дверь в комнате была незаперта Они вошли, как воры, ночью, тихо. В минуту собрали сонных деток. Те не успели ничего понять. Хотела оборонить именем Христовым, так это имя им, как быку красная тряпка. И меня в машину бросили, косточек не чую В камере пробыла до утра Видно, стыдно со старухой воевать, вот и выгнали, как ты сама видела. А деток прямиком увезли в Соликамск, в приют Спаси святая Богородица, невинные души
— Пойдем, бабушка, ко мне, отлежишься
— Нет, Тоня, не пойду к тебе, все мое на мне, поковыляю потихоньку дальше, на Север через Талицу, пока Бог силы дает топтать грешную землю А люди? Везде люди живут.
На том они и расстались.
Прежде чем повесить замок на осиротевшую комнату соседей, Тоня вошла в нее, огляделась. В уголок закатилась выпавшая из коробки картофелина, подобрала ее. Окошко осмотрела, закрыто ли оно. Ее внимание что-то привлекло за топчаном Там, между спинкой и бревнами стены, лежали кукла и книга Видимо, когда уводили, Аня успела, спасая любимую Машеньку и книжку от энкавэдэшников, засунуть их за топчан
Энкавэдэшники, если и видели, внимания не обратили. Очень уж у куклы вид неказистый, ну а книжек они не читают
Она полистала «Родную речь». Между страничек лежит сложенная в несколько раз бумажка Развернула ее, а это — картинка: храм с сияющими куполами За ними видны луга, лес и небесная высь, с которой смотрит на землю Бог. Лист оказался надорванным в том месте, где на куполе храма был крест, и, казалось, что церковь сама по себе, а крест отдельно висит на фоне неба.
Держа книжку забинтованной рукой, осторожно разгладила сморщенную бумагу. Крест встал на место и получилась единая картина — святая церковь во всем своем великолепии. Взгляд смотрящего с неба Бога смягчился, теперь он смотрел доброжелательно.
IX
В заведении, где отвечают за воспитание нового поколения, она пыталась узнать адрес ребят Стоя перед строгой начальницей она никак не могла внятно объяснить, зачем это ей надо
— Какая кукла? Какая книжка? Ты что, рехнулась? Никому никаких адресов не даем. Они отправлены туда, куда надо, где их, в отличие от родителей, сделают настоящими советскими людьми А ты смотри, шустрая очень Как бы и твоего не пришлось нам воспитывать.
Тоня, ничего не ответив, молча пошла к выходу.
Потерялся след Ани и Славика Вскоре началась война Кем и чем они стали — неизвестно. Как неизвестна судьба их мамы Марии Ткаченко. Сгинула в тайге на лесоповале
Через пару лет, совершенно случайно, в разговоре с расконвоиником из Горького, она узнала, почему не было известий от дяди Коли Когда Маруся была беременна, муж ее написал письмо брату, поделился радостью. Письмо, первое и единственное за время ссылки, хоть и без обратного адреса, но было отправлено по почте
Брат жил в большой коммуне Не прекращающийся с семнадцатого года поиск врагов сделал многих граждан великой страны ищейками новой власти, которые повсюду проявляли бдительность. Письмо попало в руки такой бдительной. Как ни иносказательно оно было в описании северной жизни, что-то насторожило добровольную стукачку. Обратилась в НКВД Там оказались более сообразительные читатели чужих писем
Взяли брата. Слаб оказался человек, после небольшого внушения признался, что родня в ссылке Здесь пошло легче — связь с ссыльными по созданию преступной организации для свержения Советской власти.
Так что в то время, когда дядю Колю с надеждой на спасение ждали племянники, кости его догнивали в какой-то неизвестной могиле
Много еще осталось таких тайных захоронений. И при том сопротивлении, которое оказывают уже нынешние власти, мы еще долго многого не будем знать Власть осталась от того корня, что уничтожал народ.
Но в это время и Фурман уже не хмурил сердито свои смоляные брови Пробил и его час Кремлевский стервятник решил избавиться и от этих палачей — свидетелей.
Среди многих, надо сказать, вполне справедливых обвинений, предъявленных Фурману, — превышение власти, сфабрикованные дела, садизм, — ему припомнили неосторожно произнесенную при аресте Марии Ткаченко фразу: «На стенах нужно вешать вождей».
Вот это уже совершенная клевета. Фурману просто не повезло Слишком рьяный был служака Много знал.