Шум душа в ванной прекратился, и она торопливо выскользнула из спальни.
Влад вышел в футболке и джинсах, в тапочках на босу ногу, с собранными в хвост волосами. Без привычной кожаной амуниции он вдруг превратился из Бэтмена в самого обыкновенного парня, будто даже ростом уменьшился.
— Черт… — он понюхал ладони. — Как же я его ненавижу!
— Кого? — не поняла Славка.
— «Харлей». Керосинку эту… Меня с детства от бензина тошнит. Сто раз на дню руки мою, все равно кажется, что пахнут…
— А зачем ездишь? — удивилась Славка.
— Как зачем? — удивился и Влад. — Лариса посадила. Я раньше на велосипеде едва держался.
— А это? — кивнула Славка на плакаты и кубки.
— Не смеши меня, — сказал Влад.
Он, не садясь, налил себе и Славке.
— Ну, с дебютом? — сказал он. — Понравилось на сцене?
— Здорово, — засмеялась Славка. — Миллион раз себе представляла, а все равно по-другому, даже объяснить нельзя…
— Лариса велела тебя вытащить… Это как наркотик: раз попробовал — уже не соскочишь. Сначала все больше хочется, потому что в кайф. А потом и не в кайф, и сбежал бы, а уже не можешь без дозы… Черт, полшестого… — глянул он на часы на полке. — У меня запись в десять. Еще поспать надо успеть…
— А у меня самолет в полдесятого.
Они, улыбаясь, посмотрели друг на друга, чокнулись и выпили. Влад поцеловал ее. Славка вслепую поставила бокал на стол и обхватила его за шею. Влад, не отрываясь от ее губ, медленно двинулся вперед, на ходу расстегивая ее рубашку. Славка так же медленно отступала, сняла и бросила рубашку в коридоре, лифчик на пороге спальни и, наконец, уперлась ногами в край кровати.
— Полетели? — сказал Влад.
Они быстро разделись и нырнули под одеяло. Влад снова поцеловал ее, потом стал целовать шею, грудь, сползая все ниже. Славка, улыбаясь, смотрела в нависающее брюхо дирижабля, иногда вздрагивая, прислушиваясь к себе, к новым ощущениям. Влад снял с нее и выбросил из-под одеяла трусики. Потом достал из-под подушки пакетик с презервативом, надорвал. Славка закрыла глаза в томительном ожидании главного…
Ожидание затягивалось. Славка приоткрыла один глаз и осторожно заглянула под одеяло, куда напряженно смотрел Влад и где шла упорная, но безуспешная борьба.
— Помоги, — наконец попросил Влад, надавив ей на плечо, подталкивая вниз.
— Как?.. — растерянно спросила Славка.
— Ты что… — удивленно начал Влад.
Славка виновато пожала плечами.
— Я в первый раз… Извини, надо было сразу сказать…
Влад прекратил утомительную борьбу с организмом и откинулся на подушку.
— Ты понимаешь… устаю сильно… — неловко сказал он. — Кайф тоже на пользу не идет, понимаешь?..
— Конечно, — кивнула Славка.
— И потом — каждый день одно и то же, то одна, то вторая, то сотая. Надоело, не хочется уже ничего…
— Я понимаю.
— Ты только не подумай, ты мне очень нравишься, правда. Если б ты что-то умела — все получилось бы, а так…
— Конечно, я понимаю…
— Ты только не обижайся, ладно?.. И не рассказывай никому…
— Нет, что ты. Все нормально.
Влад улыбнулся, чмокнул ее в щеку, обнял и закрыл глаза…
Славка пусто смотрела на дирижабль. Влад спал, уткнувшись ей в плечо. Где-то придушенно запищал пейджер. Славка осторожно сняла с себя руку Влада, дотянулась до своих джинсов, достала пейджер. На экране высветилось послание, всего два слова: «Поздравляю! Лариса».
Славка беззвучно засмеялась, из глаз тут же покатились слезы. Она рыдала и смеялась сразу, изо всех сил зажимая рот ладонями, чтобы не разбудить мирно спящего Влада…
Склонившись над ванной под тугой струей воды, она смыла краску с волос, оттерла тени и тушь, расчесалась как раньше.
Уже одетая, она глянула на Влада из коридора и вывела черной аэрозолью на белой стене: «Прощай, последний герой!»
Она вышла на серую утреннюю улицу. Фанатки, сидевшие на ступеньках подъезда, оглянулись на нее.
— Эта! — сказала толстая деваха, одетая, как Влад, в черную куртку-косуху, кожаные штаны и тяжеленные ботинки.
Они побросали сигареты и окружили Славку.
— Чего надо? — спросила она.
— Ты из какой помойки вылезла, тварь? — подойдя вплотную к ней, процедила толстая. — Ты заслужила? Ты ночи тут сидела? Зимой тут околевала? По гастролям за ним моталась? Нет? А куда ж ты лезешь вперед других, сука?
— Отвали! — Славка хотела пройти, но толстая вдруг ударила ее под дых. Туг же налетели остальные, каждая пыталась дотянуться кулаком до лица, кто-то вцепился в волосы.
Охранник у подъезда с вялым интересом наблюдал за дракой.
Славка подсекла толстую — та рухнула со всего роста на асфальт, но фанаток было больше, они повалили Славку и стали бить ногами. Одна подскользнулась, наступив на гитару, другая пнула в сторону тигренка.
— По морде! По морде ей! Дай я! — Толстая прорвалась вперед и изо всех сил ударила несколько раз тяжелой платформой, целясь в лицо.
Славка уже не пыталась сопротивляться, лежала, как учил брат, — подогнув колени, закрывая руками голову. Наконец фанатки расступились, тяжело дыша.
Славка медленно поднялась, выплюнула густую тянучую кровь изо рта. Провела ладонью под носом, посмотрела на кровь на пальцах, потом на толстую девку, стоящую перед ней со сжатыми кулаками. Вдруг улыбнулась и вытерла кровь ей об куртку.
— Автограф! — пояснила она.
— Вали отсюда, пока не убили!
Славка подобрала продавленную гитару с переломленным грифом и сумку, обернулась к фанаткам и весело крикнула:
— Меня Славка зовут — запомните! Я еще вернусь!.. А ты, корова, куртку не стирай: через год на стенку повесишь, хвастаться будешь!..
Она шагала по утреннему городу в рваной куртке, заляпанной кровью рубахе, со сломанной гитарой за плечом и чумазым тигренком под мышкой, улыбалась и по-хозяйски деловито поглядывала по сторонам на дома, рекламы и витрины, будто уже прикидывая, что тут следует еще сделать, поправить или поменять местами, чтобы стало еще красивее.