— Корми своим шоколадом эту пыльную Саманту! Понял?
Еще один шоколадный ком полетел в магистра, но он увернулся, и шоколад прилип к стене.
— Лея, — Райден сделал ко мне крадущийся шаг. — Девочка моя. Ты что, ревнуешь?
— Я? — Вновь швырнула коричневую массу и снова промазала. — Я просто терпеть не могу таких… таких…
— Каких? — теперь он почти мурчал.
— Таких! И не приближайся ко мне! Вали к этой мымре!
Я снова швырнула коричневую массу, но та срикошетила о невидимую стену и шлепнулась мне на щеку. Алларис приподнял бровь. Я зашипела и снова швырнула. И вновь коричневые комок оказался на мне, стекая по щеке на шею и грудь.
Я взвизгнула, когда Райден сделал одно неуловимое движение и прижал меня к стене.
— Значит, ты не ревнуешь? — протянул он.
— Нет! Меня просто… бесит! Вы оба бесите! Убери от меня свои поганые руки, трогай эту пыльную козу…
— Эта коза моя сводная сестра. — Сказал он. — А вот ты ревнуешь, Лея.
— Сестра? — я так опешила, что застыла, хлопая глазами.
— Ревнуешь. И ты не представляешь, как я этому рад, ненормальная, невозможная, сумасшедшая девчонка! Потому что ты меня довела. Вот просто до темноты в глазах, Лея, — он перехватил одной ладонью мои руки и вздернул их над моей головой. — Я думал, сдохну, пока ты ко мне привыкнешь. Или когда хоть что-то почувствуешь. Поняла меня? — Колено Райдена вклинилось между моих ног, и я задохнулась от ощущения его тяжелого и горячего тела. Дыхание магистра становилось все более рванным. — Я схожу с ума. Я просто схожу по тебе с ума. Ты что, не видишь? Все это время… все эти проклятые недели. Быть рядом. Смотреть. Вдыхать твой запах. Чувствовать тепло тела. Слушать твой голос, — он дернул завязки на моей тунике. — И ничего большего. — Горячие ладони сдернули тунику с моих плеч. — Ни прикосновения. Ни малейшего… касания. Это просто невыносимо, Лея.
— Что ты… делаешь? — Я ахнула, когда он дернул завязки на моих штанах. Райден поднял голову, и я задохнулась от его взгляда. Мрак! Он смотрел так, что боги разгневались бы на своих жрецов, увидев этот взгляд. Так, что голодный лев устыдился бы и понял, что он вовсе не голоден! Так, что мои колени ослабли, а позвоночник стал жидким и не способным удержать тело.
— Я собираюсь тебя любить, Лея. Прямо сейчас. Но ты можешь попытаться сказать «нет», — он опустил одну руку и провел пальцем по моим губам, чуть раскрывая их. — Итак?
Сказать «нет»?
На его щеке был шоколад, и я приподнялась на носочках, потянулась. Медленно слизнула сладость с его кожи.
— Мне надо подумать.
Еще одно движение языка. Теперь почти возле губ. Райден не двигался, лишь втягивал судорожно воздух.
— Даже не знаю…
Лизнула снова, вырывая у него хрип.
— Я ведь говорила, что люблю шоколад? А он теперь весь на тебе… Поэтому так сложно тебя прогнать…
Магистр прошипел что-то нечленораздельное, и наши губы соединились. Даже у его поцелуя был вкус сладости. Он тронул языком мои губы, раскрывая их, проникая глубже, исследуя и лаская. Заставляя меня забыть о том, кто я и где. Соблазняя своими губами и руками. И даже не оторвался, когда подхватил на руки и шагнул к кровати. Не было страха или стеснения, я плавилась, когда он раздевал меня. Стягивал одежду понемногу, оголяя кожу и осыпая поцелуями. Растворившись в этих ощущениях, я не заметила, как осталась без одежды. Совсем. И он тоже, потому что я активно стаскивала все, что мешало мне его гладить, трогать и прикасаться. Боги! Я ведь тоже хотела этого — прикасаться к нему. Ощутить, насколько твердые мышцы под гладкой кожей. Вдыхать его запах и слизывать вкус. От моих движений он дрожал и почти стонал, и это делало меня ненасытной и дикой, заставляло быть смелее. Алларис замер, рассматривая меня, лежащую на кровати.
— Какая же ты красивая. Лея. Невероятно красивая…
В его лице было столько страсти и обожания, что я задохнулась, протянула ладонь, желая почувствовать тяжесть его тела. Но он улыбнулся.
— Еще не время. Прости, но я тоже люблю шоколад, — он щелкнул пальцами, и содержимое горшочка оказалось на мне. На губах, шее, животе, бедрах… Глаза Аллариса стали золотыми, словно драгоценности… Он склонился и провел языком по моей груди, втянул в рот горошинку соска, слегка прижал зубами, вырывая из моего рта стон мучительного наслаждения. Но это было лишь начало. Его губы проложили дорожку по моей коже, он откровенно наслаждался происходящим, играл со мной и совращал. Или развращал? Потому что когда он приподнял мне бедра и невыносимо медленно слизал шоколад между моих ног, я застонала в голос, уже не в силах сдерживаться.
— Вкусная девочка, — хрипло протянул Райден, вновь погружая язык в самое мое сокровенное место. — Очень… очень… вкусная…
Я выгнулась, вцепившись пальцами в покрывало, которое мы основательно испачкали. Но было плевать… На все плевать. Я даже не видела уже ничего, уносясь все выше от движений его рта, умоляя его… не останавливаться.
И закричала, когда мир покачнулся, а мое тело сотряслось от наслаждения. И не давая мне передышки, Райден прижал меня к кровати и вошел, соединяя наши тела, сплетая пальцы и языки. Мы стали единым целым, одним невыносимо прекрасным существом, стонущим и хрипящим от желания и острого удовольствия, двигающимся все сильнее и резче, пытаясь вбиться, вонзиться, врасти друг в друга! Пахнущим близостью, сладко-соленой и липкой от шоколада…
— Моя… невыносимая… девочка… Как же… я тебя ждал!
Его голос стал хриплым, а лицо исказилось от мучительного наслаждения. Я выгнула спину, стараясь стать еще ближе, принять его яростные толчки еще глубже. Обхватила его ногами, зарылась пальцами в красные волосы. Еще! Мне хотелось кричать, что он — мой, но я могла лишь стонать и хватать губами воздух.
И сколько бы не было в моей жизни жарких ночей, я всегда буду помнить эту… Самую первую нашу ночь…
— Ты понимаешь, что я тебя больше никогда не отпущу? — спросил Райден позже, когда я уже охрипла от стонов и окончательно обессилела от его ласк.
— Глупый, — улыбнулась я, закрывая глаза. — Это я тебя никуда не отпущу. Где я еще найду такого… мастера варить шоколад?
Алларис рассмеялся, а я устроилась на его твердом плече, ощущая себя абсолютно счастливой.
И подумала, как хорошо, что провидцы не помнят того, что увидели в трансе!
А уже засыпая, вдруг вспомнила и приподнялась на локте:
— Кстати, мне вот интересно, а какие у тебя еще имена? У тебя их, наверное, целый десяток! Так какие?
Алларис Райден улыбнулся.
— Не все сразу, Лея.
— Не скажешь?