В ответ Борис промычал что-то не членораздельное, тётки оживились.
– Вот Вы молодой человек на купол посматриваете, а знаете ли Вы, что Бог находится везде.
Борис поморщился. Но тетки то ли не заметили, то ли сделали вид, что не заметили и напористо продолжали рассуждать на тему Бог.
Они говорили о трёхмерном пространстве, о способностях мозга человека, о вечном счастье. Счастье, было то что мать жива, Борис после посещения местной больнички понимал это как никто другой.
Женщины не унимались: – Мы живем в трехмерном пространстве, и для нас невозможно вообразить существование жизни вне пространства. Но ведь Бог – это Творец всего, Нет такого места, где бы Его не было. Поэтому Он может лично присутствовать с каждым человеком одновременно.
– Надо уходить, пока они мне не вынесли мозг своими разговорами, – не дослушав, Борис встал и направился в сторону искрящегося на солнце купола.
В церкви молодой парень придурковатого вида собирал огарки, попутно он гасил все свечи и выковывая их из подставок аккуратно складывал в ведёрко которое нёс с собой.
– Почему люди в церкви молятся не столько Богу, сколько иконам? – такая мысль впервые возникла в голове Бориса: – И зачем столько святых?
Он хотел было поставить свечку за здравие матери, но понаблюдав за парнем, передумал. Ему не хотелось, чтобы свеча, не догорев, попала в ведро, он зевнул и пошёл к воротам, тёмные лица на иконах сверлили глазами затылок Бориса, когда он выходил вон.
После тяжёлой, сдавленной стенами, атмосферы храма улица показалась просторной, весёлой, жизнеутверждающей. Запах молодой листвы смешанный с влажным воздухом обещал благополучие во всём и всегда.
Дома любопытная соседка зашла на огонёк с расспросами о том: – Как там в больнице?
– Нормально, – Борису не хотелось вдаваться в подробности.
Соседка поохала: – Грехи наши тяжкие, – и посоветовала Борису молиться за скорейшее выздоровление матери.
– Может действительно поможет, – Борис опустил в тостер пару кусочков хлеба: – Но если Бог везде и всегда знает наши мысли, зачем идти в церковь? Или там слышимость лучше?
С мыслью, «Бог везде», он проснулся утром. Солнечный зайчик прополз по стене и спрятался за портьеру. Кофе в чашке остыл, надкусанный бутерброд остался лежать на краю тарелки. Стрелки часов показали, что близятся приёмные часы и надо идти к матери в больницу.
Соседка подметала лестничную площадку и поджидала Бориса:
– Сходи, поставь свечку милок, – напутствовала она его.
– Схожу, – буркнул в ответ Борис, вспомнил огарки свечей в полутёмном храме и то, что «Бог везде».
У остановки, на тумбе для объявлений женщина клеила объявления. Они были распечатаны на больших сине – голубых листах яркими красками. Женщина бережно водила по ним ладонями выдавливая с внутренней стороны излишки клея. Ожидающие транспорт пассажиры читали объявление и равнодушно разъезжались кто куда.
Борис постоял у витрины продуктового магазина, пересчитал деньги и купил матери пару яблок, бутылку кефира да ванильные сухарики.
В палате пахло хлоркой и озонированным воздухом, какой бывает после продолжительного кварцевания. Мать лежала с закрытыми глазами, руки, исколотые иглами от капельниц, зелено-фиолетовыми синяками лежали поверх одеяла, от носа к уху шла трубочка. Она спала. Борис постоял возле кровати, помолчал и вышел.
– Вечером приду, – сказал он медсестре.
– Приходи, ей получше, она уже говорить сможет, – медсестра забрала пакет и уложила его в тумбочку стоящую у кровати.
На обратном пути он остановился у рекламной тумбы, ярко синий плакат еще не заклеенный сверху объявлениями от риэлторов приглашал паломников поехать в святые места.
Борис смотрел на сине – голубое рисованное небо, когда за спиной кашлянула не понятно, откуда взявшаяся соседка.
Конец ознакомительного фрагмента.