Город купец и его слуги знали и безошибочно доехали по узким улицам к порту. Корабль, довольно большое по тем меркам судно, похожий на каравеллу, стоял у причала. Прибывшие на нем товары уже были проданы местным купцам. Только Винченцо со слугами и мной поднялся на борт, как сходни были сброшены, и мы вышли в море. Конечно, разумнее было выйти в море с утра, все мореплавание торговых судов проходило в основном в виду берега, но лучше было уйти от дотошных татар подальше. Винченцо, его помощник и я уединились в каюте, где с удовольствием пили вино и ели фрукты. Какое ни с чем не сравнимое удовольствие я испытывал, чувствуя себя свободным, не надо бежать по первому зову к Сайрулле, есть не что хочется, а что дают.
В конце концов, получать деньги за любимую работу тоже должен я, а не хозяин. Проклятая Порта! Ну, ничего, будет и на нашей улице праздник. С непривычки я сильно захмелел, и помощник отвел меня в крохотную каюту, где я с удовольствием упал на мягкую кровать и уснул. Проснулся утром от криков матросов и топота ног по палубе, пару раз хлопнул перекладываемый парус. Явно что-то происходило. Я выскочил на палубу. На корме возле рулевого стоял Винченцо и смотрел вдаль в подзорную трубу. Сколько я ни всматривался, море казалось чистым.
– По какому поводу паника?
– Нас догоняют две галеры, идут быстро, кто они – сказать пока не могу, флагов не видно. Могут быть турки, могут марокканские пираты, могут корсиканцы. Одни не лучше других. Любые могут ограбить, отобрать товар, а то и судно. Команду иногда заковывают и сажают на весла, а если будут сопротивляться, то и потопят.
– И что решил ты?
– Надо будет уходить на всех парусах. Но у нас торговое судно, с военным или пиратским судном мы тягаться не можем. Надежда есть, здесь часто встречаются венецианские, итальянские, греческие суда. Мы с ними в дружеском договоре, помогут. Сами вряд ли отобьемся, у нас всего четыре пушки, команда не выдержит абордажного боя.
– Где пушки?
– Лекарь, позволь на судне распоряжаться мне, или ты знаком с огненным боем?
– Знаком, дозволь осмотреть пушки.
Винченцо подозвал матроса, что-то сказал по-итальянски, и мы стали спускаться на нижнюю палубу. По обоим бортам стояло по две пушки, калибр небольшой, видно, что ими никто давно не занимался, только что паутиной не заросли. Ядра лежали недалеко, в деревянных ящиках. Матрос не спеша достал откуда-то банник и фитиль. Еще более долго искал порох. Да, торговцы они, может, и не плохие, но вояки из них, как из меня балерина. Не торопясь, я оглядел пушку, матрос с любопытством наблюдал. Я знаком попросил помочь зарядить. Одну пушку зарядили ядром, вторую крупной картечью, с другого борта сделали так же. Поднялся на корму. Теперь суда можно было видеть и невооруженным глазом. Были они далеко, но шли не только под парусом, видны были мелькающие весла, вспенивающие воду. Догоняют, не уйти.
– Винченцо, кто у вас канонир?
– Боцман умеет стрелять из пушки, ему помогают несколько матросов. Постоянных пушкарей у меня нет, судно торговое.
Хреновато, если нет практики, будем только переводить порох почем зря.
– Может, еще и обойдется, Юрий.
Вот в этом я сильно сомневался. Пару часов нас догоняют галеры, чтобы поздороваться? О своих сомнениях я сказал купцу.
– Недалеко Варна, неизвестно только, что будет раньше – нас догонят или мы приблизимся к порту. Поскольку это земли Османской империи, на море постоянно патрулируют турецкие военные суда. Купцов стараются не дать в обиду, иначе нарушится вся торговля.
Я оглядывался назад. К моему огорчению, галеры приближались. Венецианец вгляделся в подзорную трубу – это марокканские пираты. Они понимают только силу, никаких откупов.
– Команда, приготовиться к бою!
Команда, впрочем, и так была готова. Матросам раздали абордажные сабли, кое-кто заряжал мушкеты. Вид у команды был унылый. На каждой галере человек по семьдесят отпетых пиратов, имеющих большой опыт и практику абордажа. На купеческом судне – человек шестьдесят и опыта маловато. В далекой дымке по правому борту показалась Варна. Далеко, очень далеко, до пиратов значительно ближе – кабельтова три уже. Видно, как на палубе теснятся пираты в разномастной одежде, сверкая лезвиями сабель. Да, стычки не избежать. Я спустился к пушкам. Надо отбиваться. Предварительно договорился с Винченцо, как только пираты приблизятся метров на сто, резко повернуть судно бортом к галерам. Через пушечный порт было видно, что галеры охватывают нас с двух сторон, но одна чуть отстает. Ближе, ближе! Уже слышны воинственные крики и отчетливо виден зеленый флаг на мачте. Пора, что же ты ждешь, венецианец. Но нет, судно стало поворачивать, притом резко. Я махнул рукой боцману, мы припали к прицелам. Боцман выстрелил первым, качка ли тому виной или поспешил, но ядро прошло высоковато, порвав оснастку.
Мне выстрел удался лучше. Ба-бах!
Борт окутался дымом. Картечью удалось изрядно проредить пиратские ряды.
Матросы кинулись перезаряжать орудия, а мы с боцманом бросились к другому борту. Очень вовремя. До второй пиратской галеры было всего метров восемьдесят. Два выстрела почти в упор! Ядро боцмана ударило в корму, снеся рулевое весло и убив рулевого. Галера сразу вильнула. Я целился в толпу на палубе и попал очень удачно. С галеры неслись крики раненых, клочьями свисали уже свернутые паруса. Снова бросились к другому борту, а матросы побежали перезаряжать наши пушки. Борт галеры был рядом, пираты уже палили из пистолетов, были видны разинутые в крике рты. Получите! Залп пришелся в центр палубы. Ядро, а затем картечь вызвали мясорубку. Нетронутыми оказались лишь корма и нос, но и там теснилось достаточно много пиратов. Пожалуй, успеем еще стрельнуть с другого борта. Помогли матросам завершить заряжание и, почти не целясь, снова ударили залпом. Да и что тут целиться, до галеры метров двадцать, с нее в нашу сторону уже летели веревки с абордажными крючьями.
Все, стрелять из пушек нельзя, долго будем заряжать, пора на палубу, там теперь мое место. Я взлетел по трапу. У мачты лежала кучка оружия. Глаз сразу узрел секиру. Вот, оно самое. Я заткнул за пояс подвернувшийся нож, двумя руками взял секиру. Хорошо!
Длинное лезвие, толстая, удобная в хвате ручка. Чуть-чуть подлинней, цены бы не было. Попробуй отбей секиру сабелькой. Матросы рубили веревки с крючьями, но с вантов галер на палубу уже сыпались пираты. Близко удалось подойти только одной галере, вторая без рулевого весла никак не могла присоединиться. И славно, удара с двух бортов нам бы уже не выдержать. На корме уже слышались звон сабель и крики. На палубу в моем районе сразу соскочили два пирата. Одному, не мешкая, я сразу снес голову, второго свалил выстрелом из мушкета матрос. Суда сблизились вплотную, и на палубу хлынул поток пиратов. Теперь уже каждый дрался сам за себя, часто в окружении двух-трех противников. Против меня дрались сразу трое с абордажными саблями, устрашающего вида, с косынками на голове.
Не принимая навязанного сабельного боя, я широко размахивал секирой, не давая приблизиться на длину сабли. Есть! Отсек разбойнику справа руку выше локтя. Этот уже не в счет. Двое кинулись с разных сторон, времени для замаха секирой не было. Я просто ткнул острым концом лезвия левого в живот, а правого – обратным ходом секиры тупым концом древка в лицо. Левый упал, а правый продолжал тупо размахивать саблей.
Я взмахнул секирой, пират с развороченной грудью упал. Повернувшись в сторону, я увидел, как на боцмана наседают двое пиратов. Не мешкая, с ходу секирой чуть не развалил надвое одного урода, ударив поперек спины, второго удачно зарезал боцман.
Мы встали спиной к спине и продолжали обороняться. Нос судна уже был захвачен пиратами, на палубе еще кипел бой, на корме, похоже, обстановка складывалась в нашу пользу. Мы с боцманом прошлись по палубе; он прикрывал мой тыл, я же вращал над головой секиру. Сверкающее лезвие не давало приблизиться врагам, я же отсекал попадающие в жуткую мясорубку ноги, руки, головы – все, куда попадала секира. Я уже весь был в крови, слава богу, чужой, рукоятка стала скользкой от крови, но я был готов сражаться за свободу до конца. Постепенно мы добрались до кормы. Здесь яростно сражались за свои жизни Винченцо, его помощник и один из матросов.
Взбежав по лестнице, я снизу вверх вонзил здоровенному пирату в подбородок острие секиры, едва выдернув из падающего свое оружие, широким замахом снес голову другому. Двух оставшихся прикончили купец со товарищи. Я посмотрел на палубу – там еще вовсю кипел бой. Надо помогать. Обернувшись к купцу, увидел, как они обреченно смотрели на правый борт. Господи, я же совсем в горячке боя забыл о второй галере. Если на палубу хлынет вторая волна пиратов, нам не устоять. На палубе наших осталось не больше десятка, нас на корме четверо – все уже устали. Кое-кто ранен, но держится на ногах. Но галера вела себя странно – стоя буквально рядом, в десяти-пятнадцати метрах, она рыскала по курсу, и было впечатление, что пираты не горят желанием высадиться на палубу нашей посудины. В чем дело?