Николай Чадович - Миры под лезвием секиры. Страница 22

Зяблика, вконец обессилевшего и почти утратившего дар речи, вели под руки в последних рядах. Он шарил глазами по ощетинившимся автоматными и пистолетными стволами шеренгам солдат и охров, но не находил там ни мрачного подполковника, ни узкоглазого майора, ни в задницу раненного родного Семена Осиповича Кабанчика.

За воротами его разоружили и даже грубо толкнули в спину. Колонна зэков растянулась почти на километр, а вокруг нее сомкнулось плотное кольцо конвоя. Сзади на первой скорости полз бронетранспортер.

Откуда-то тянуло равномерным иссушающим жаром. На придорожной березе сидела здоровенная черная птица с длинной облезлой шеей и голым морщинистым лицом. На небо было страшно глянуть. Время от времени попадались брошенные и уже безжалостно выпотрошенные автомобили.

Талашевск давно скрылся за горизонтом, а их все гнали вперед, не позволяя сбавить темп и не давая привалов. Если кто-то вдруг падал, истомленный духотой, усталостью или разбереженной раной, и заключенные и конвой обходили несчастного стороной, оставляя лежать на дороге.

Привал устроили только возле речки, причудливо петлявшей среди лугов, распаханных почти до самой воды. Деревянный мост горел, и длинный шлейф дыма низко стлался в сторону видневшегося вдалеке леса. Еще недавно здесь перебывало много народа и техники – пашня была затоптана сапогами и заезжена глубокими колеями.

Конвой, забрав заложников, отступил назад, и вновь почуявшие свободу заключенные устремились к воде – пить, умываться, полоскать тряпки. Самые домовитые, а может, самые голодные, уже пристраивали на углях пожарища котелки и консервные банки с каким-то варевом. Некоторые отправились в лес по грибы.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Пиджин– упрощенный язык, используемый для общения в среде смешанного населения.

2

Аггелы – в церковном представлении ангелы-оборотни, отпавшие от Бога и принявшие сторону сатаны.

3

Граффити – древние надписи на стенах, камнях и сосудах, обычно носящие бытовой характер.