Саша ее поправил:
– Погоны – это не работа, мама, погоны – это служба. Верно, Элька?
Эл перестала жевать и неуверенно кивнула.
– Он скоро приедет, – сообщила Катя, – я чувствую.
Минут через пятнадцать раздался звонок в дверь. Байкал громко залаял, а потом перешел на визг.
– Что это с ним, он только при отце так лает, – сказала Елена Васильевна и пошла открывать дверь.
Вскоре раздался ее возглас:
– Павел! Откуда? Мы только тебя вспоминали!
– Здравия желаю, – басил Павел Терентьевич. – Элька дома?
– Да. Сегодня приехала.
– Ну, молодчина! Где все?
Все семейство выскочило в прихожую.
– Здравия желаю! – крикнул Саша, отдавая честь отцу.
– Вольно, капитан, – скомандовал отец. – Эл, ты чего застыла, словно я тебе команду дал? Давай обнимемся, гуляка.
Эл крепко обняла отца.
– Ну и сила, как у парня, – говорил Павел Терентьевич и целовал дочь то в одну, то в другую щеку. – Спасибо тебе, за телеграмму.
Павел Терентьевич обнял по очереди всех, Катюшу особенно нежно.
– Ласточка ты моя, – сказал он невестке.
– Папа, а когда ты телеграмму получил? – спросила Эл.
– Да утром. Часов в девять передали: «Я в Москве. Приезжай. Элли». Коротко и ясно. Я еще два дня должен был командироваться. Но тебя, поди, поймай. В кои-то веки сообщила, что будешь дома. Я – самолетом, домой.
– Да, Элька. Нам—то ты телеграммы не шлешь. К генералу особое уважение, – стал упрекать ее Саша.
– Что—то вроде того. Все-таки, старший по званию, – Эл засмеялась и прильнула к плечу отца.
В форме он казался большим и солидным.
– Это в каком же ты у нас звании? – заерничал Саша.
– Как и ты – капитан. Дети в нашей семье равны, – ответила ему Эл с нахальной улыбкой.
– Тогда все вольно и к столу. Я голоден как собака, – пробасил Павел Терентьевич.
Эл взяла Байкала за уши, уткнулась своим носом в собачий. Собака замерла в нерешительности.
– Байкал, ты голоден как папа? – спросила она, глядя ему в глаза.
Вид у пса был ошарашенный, он издал тихий звук.
Раздался дружный хохот. Эл повела собаку на кухню – ужинать, а когда вернулась, все еще шумели в прихожей, ждали главу семьи, который шумно умывался в ванной.
Наконец, они двинулись обратно за стол. Саша стал задираться и попытался шлепнуть Эл по мягкому месту.
– Шагай, капитан, – сказал он с усмешкой.
Эл ловко поймала его руку, а указательным пальцем другой поводила перед его носом.
– Не-а, – сказала она. – Не пытайся.
– Реа-акция! – воскликнул Саша.
Катя взяла его под руку и повела к столу.
– Младших надо беречь и уважать, – наставляла она мужа. – Эл уже не девочка, а взрослая девушка. Брось свои солдафонские замашки.
Известие о внуке вызвало бурю восторгов у будущего деда. Эту тему обсуждали больше всех. Потом вдруг разговор переключился на Эл.
– А ты когда нас порадуешь? – спросил отец.
Он увидел, как дочь смутилась. Похоже, вопрос вызвал у Элли недоумение.
– Я еще не думала об этом, – наконец ответила она.
– Да, в твоем-то возрасте, девчонки только о парнях и думают. Вон ты, какая красавица, неужели кроме Димки с Алькой никто за тобой не приударил? – спросил Павел Терентьевич.
– Па—па, – протянула Эл, – они мои друзья.
– Смею заметить, что за ней никто не бегает, потому что ее друзья детства могу этого кого-то сильно приударить, – пошутил Саша. – Они как два телохранителя, только кобура откуда-нибудь не торчит.
– Друзья – друзьями, а в любви-то уж по разу небось объяснились, – предположил в свою очередь отец.
Эл свела брови. Тема разговора ей совсем не нравилась. В лице появилась твердость, взгляд стал цепким, она осмотрела присутствующих и произнесла тоном, не допускающим возражений:
– Эта тема не обсуждается.
Все смолкли как по команде. Эл поняла, что ведет себя жестко. Чтобы смягчить неловкость она добавила:
– Во всяком случае, не сегодня. Главное, что мы снова вместе.
– Для меня главное, что я скоро стану бабушкой. Чувствую, что это будет для меня последняя экспедиция, – сменила тему Елена Васильевна.
– А может и мне подать в отставку? – спросил генерал и засмеялся.
– И мне, – поддержал его Саша. – Капитан Эл, давай с нами за компанию. Будем вместе воспитывать нашу кроху. Всем семейством. А?
На лице Эл не отразилось никакого энтузиазма, она только усмехнулась.
– Не приставай. Она в отпуске. – Катя толкнула Сашу в бок и добавила. – Вот дослужишься до генерала, тогда и поговорим. Шутки у тебя сегодня странные.
Эл ощущала среди всего этого веселья общее напряжение и просто связала его с собой. Первая эйфория по поводу ее появления схлынула, и ее родные, после каждого такого, как сегодня, возвращения, неумолимо задавались вопросами: где она была, и что происходило в ее жизни в эти годы? Шесть лет по этим меркам – срок большой. Там она не особенно следила за временем. Эл решила любые нападки, если они будут, обращать в шутку и не проявлять больше командный голос.
Беседа понемногу перетекла в обычное русло. Говорили об армии, милиции, геологии и педагогике, обо всем понемногу.
– Эл, а что ты чувствуешь, когда спасаешь людей? – вдруг спросила Катя. – Как это, спасти жизнь человеку?
Взгляды присутствующих впились в нее. Эл не знала, что ответить, чтобы было понятно и без лжи.
– Я просто чувствую, что срок этого человека еще не пришел. Раз я оказалась рядом, то мое дело сделать все возможное, чтобы обеспечить его безопасность.
– А разве не Господь Бог это решает? Как это можно почувствовать? – спросил Саша, он решил, что сестренка умничает.
– Я делаю все, что могу, – ответила Эл серьезно.
– А если он все—таки гибнет? – спросил Саша.
– Значит, так решил Господь Бог, как ты выразился, – ответила Эл, а потом добавила, – Только такого еще не было.
– Здорово. Ну, ты даешь! – восторженно и искренне сказала Катя. – Значит, ты хороший спасатель!
– Катенька, какая ты наивная. В девятнадцать лет человек не может быть профессионалом. Ей просто не поручали трудных дел, – возразил Саша.
Саша старался задеть сестру. Он въедливый и не верит в большую половину того, что она рассказала. Эл раздумывала, как его не обидеть и вместе с тем уйти от темы.
– Ну что молчишь? – спросил отец. – Ответь достойно брату.
– Возможно, – кивнула Эл. – Но это, как ты выразился, Господь Бог решает, хотя я привыкла считать это…
Она не договорила, телефонный звонок прервал разговор. Саша ближе всех сидел к телефону, он снял трубку.
– Алло!.. Да… Элька, это тебя. Димка…
Он передал ей телефон.
– Да. Я слушаю, – отозвалась Эл.
– Эл, ты не могла бы подняться ко мне. Тут Алик. Он с матерью повздорил. Час у меня уже сидит. Да это пустяки. Тут есть кое-что еще.
– Хорошо. Уже иду. Две минуты. – Эл повесила трубку. – Я к Димке. Скоро вернусь.
– Зови всех к нам, раз у нас такой праздник, – предложил отец.
– Хорошо, – кивнула Эл.
Она обулась и моментально скрылась за дверью.
– Сорок три секунды. Пробежит два этажа, как раз две минуты будет, – прокомментировал Саша.
– Да будет тебе, что ты к ней цепляешься, – одернула его мать.
– Да что-то, как-то, чувствую я не то. Не то.
Саша пытался показать пальцами замысловатый жест.
Эл позвонила в дверь квартиры, где жил Димка, двумя этажами выше, точно над ними. Димка сразу открыл дверь.
– Заходи.
Аромат пирогов наполнял квартиру. Димка потащил Эл в свою комнату и плотно закрыл дверь. Заодно он привалился к ней. Алик сидел на диване, и настроение его нельзя было назвать хорошим. Он хмурился и теребил в руках какой—то листок. Он без объяснения протянул его Эл.
– Прочти.
Эл взяла в руки листок – это была телеграмма: «Мама. Приеду двадцать шестого августа. Дома около девяти. Алик».
Эл пробежала текст глазами.
Димка вложил ей во вторую руку такой же лист.
– Хотим узнать, не твоя ли это шутка? – спросил он.
Эл прочла: «Бабуля. Буду дома двадцать шестого августа. 7 утра. Дима».
Эл отрицательно покачала головой.
– Нет. Не я. Моему отцу пришла такая же.
Эл вернула листы обратно, потом села рядом с Аликом.
– Какие мнения? – спросила она.
Димка пожал плечами.
– Мы решили… Вернее я решил, что это патруль службы времени. Нас вычислили.
– А такое вообще существует? И с какой радости они телеграммы шлют? – спросила Эл.
– Да, такое существует. Я слышал тихий шепот на эту тему. Очень тихий, – ответил Алик.
– Или контакт, или предупреждение, – заключила Эл. – Надо решить, что именно. Не заметили что-нибудь еще?
– Ты чувствуешь? – спросил Димка у Эл и многозначительно посмотрел.
– Нет. Ничего. Так скоро… Другое. Это другое. Даже Том не знает точно из какого мы времени.
Они переглянулись.