Ознакомительный фрагмент
Грант в который раз ощутил на себе все бремя ответственности за судьбу незнакомых друзей с «Могиканина», за успешное выполнение основной задачи полета, за судьбу экспедиции, тесно переплетенную с его судьбой, за любое принятое им решение. Ибо в случае ошибки сможет ли он ценою своей жизни рассчитаться за жизнь и горе других?..
Только один раз Росс отозвал Гранта в сторону и спросил, чем грозит ему задержка выполнения основной задачи в случае осложнений?
– Ничем, – ответил Грант, с угрюмым интересом рассматривая жесткое лицо математика. – Единственное, чего я боюсь, так это вспомнить, что, кроме всего прочего, я тоже человек.
Росс смущенно склонил голову, понимая, что все его слова будут в этот момент лишними.
В зал примчался Реут и показал командиру объемный список того места на поверхности планеты, где совершил посадку десантолет Умбаа.
– Вот это черное образование излучает широкополосный радиосигнал, – сообщил он возбужденно. – Информационному анализу не поддается, но…
– Все-таки Город, – задумчиво проговорил Грант. – Город?
– В сообщении Тихонова тоже упоминается Город. – Росс подошел к главному виому и долго рассматривал поверхность планеты через вариационные усилители.
– Если это ИХ Город, ты понимаешь?..
– Да, – сказал Грант. – А Умбаа молчит.
Спустя несколько часов Реут обнаружил еще несколько черных кругов, которые он предложил называть Городами. Все они походили друг на друга, как листья дерева, и отличались только размерами.
– Всякий поиск делится на три периода, – говорил негромко Росс, следя за работой энергетика. – Первый – предварительные размышления, для нас он уже прошел; второй – наблюдения и фактография, к этому мы приступили; и третий – период выводов, самый безрадостный, по-моему: чудеса всегда тускнеют от объяснений.
– До этого еще далеко, – заметил Грант, полузакрыв глаза.
– Что будем делать, командир? – Росс выжидательно посмотрел на Гранта. – Мужское чутье подсказывает мне, что нужно идти вниз…
«А женское чутье бывает? – подумал Грант, не отвечая. – Тина… Что тебе говорит сейчас твое чутье? Плохо мне, Тина… Почему я подумал о тебе? Помнишь, у Рубена Дарио:
Я долго перед мраморной КаменойСтоял один; уныньем обуянный.Вдруг крыльев шорох – и, по связи странной,Мне о тебе подумалось мгновенно.
Помоги, Тина, коль уж пришла. Если Умбаа не ответит через два часа, я снова пошлю в этот ад своих друзей…»
– Решай, Яр, – продолжал Росс, не понимая, почему командир не отвечает. – Если Умбаа молчит до сих пор, то случилось что-то серьезное. Надо идти к нему.
– Рано, – сухо отрезал Грант, открывая глаза. – Второй десантолет пошлю, когда сочту нужным.
Росс опускал десантолет очень медленно, буквально по метру в секунду, может быть, именно поэтому отталкивающее поле планеты почти не снесло корабль в сторону от выбранной траектории.
На высоте около сорока километров аппараты зафиксировали какое-то загадочное тело, промелькнувшее так быстро, что на снимке запечатлелся только его стремительный силуэт. Координатор отметил нарастание и убывание гравиполя, дикую пляску защитных полей и нарушения в работе обеспечивающей полет автоматики.
Реут озабоченно просмотрел выданные машиной схемы неполадок и углубился в перенастройку автоматов, не обращая особого внимания на обстановку за бортом десантолета. Росс окинул его теплым взглядом. Юноша нравился ему любознательностью, отзывчивостью и полной самоотдачей в работе. В свои двадцать пять лет Реут смог стать одним из лучших специалистов-энергетиков нового класса кораблей – трансгалактолетов – и слыл личностью незаурядной.
Сели они благополучно всего в километре от десантолета Умбаа, стоявшего прочно и без видимых повреждений. Правда, Россу показалось, что корабль будто бы накрыт белой вуалью, но разглядеть это достаточно хорошо он не успел.
– МПС или высшая защита? – деловито произнес Реут, собираясь в бокс за скафандрами.
Росс покосился на виом связи, в котором сквозь полосы помех виднелись Грант и часть командного зала трансгалактолета.
– «Ствол», – сказал он в микрофон. – Все нормально, иду в поиск.
– «Ветвь-два», вас понял, – прозвучал невыразительный голос Гранта.
– Ты останешься, Саша. – Росс положил руку ему на плечо. – Если не удастся мне, тогда пойдешь ты.
И Реут проглотил вертевшиеся на языке возражения.
В течение всего времени, пока Росс облачался в блестящий балахон скафандра высшей защиты, энергетик украдкой посматривал на его иссеченное морщинами суровое лицо, шрам на щеке – лицо человека, много пережившего за свои неполные сорок лет. Математика в научном центре разведфлота называли Стариком. Не за морщины, старившие его. За сдержанность, которая обычно олицетворяет уверенность в себе и в своих поступках.
– Ты, наверное, сильный человек? – неожиданно для себя самого спросил Реут.
Росс, продолжая застегивать скафандр, медленно обернулся.
– С чего ты взял?
– Так… – пробормотал энергетик.
– Хм… Вообще-то, будучи на третьем курсе института, я выбился как-то в чемпионы курса по мгновенной борьбе. Но это, конечно, мелочи. Я был знаком с одним человеком, Греховым, которого прозвали малышом-оборотнем. Ростом он с мальчишку, но во всем институте, а сейчас я уверен, что и вообще в научном центре, только он один мог вырваться из любого захвата, бороться на равных одновременно с пятью мастерами и, что касается физической силы, согнуть гриф штанги.
– Здорово! – с загоревшимися от восторга глазами сказал Реут.
– Он окончил институт на четыре года позже меня, – продолжал Росс серьезным тоном. – Сейчас работает в Управлении аварийно-спасательной службы… Ну ладно, я пошел, следи за связью.
– Возьми «черепаху», – посоветовал с экрана Грант. – У меня больше нет десантолетов…
Он не договорил, но Росс и так понял, что хотел сказать командир. «Черепаха» была тяжелой шестиместной машиной с противоядерной защитой, скорость ее хоть и невелика, но запас надежности огромен.
– Возьму, – пообещал Росс и, махнув рукой в сверкающей перчатке, вышел из поста управления.
Он не торопясь осмотрел десантолет Умбаа, но нашел только запись устного сообщения Вихрова, торопливую запись о результате первого облета местности и об открытии черного образования, названного исследователями Городом.
– Саша, как меня слышишь? – спросил Росс, соединившись с постом управления своего десантолета.
Энергетик облегченно вздохнул:
– Слышу не совсем хорошо, большой фон.
– Передай командиру… впрочем, я сам.
Росс соединился с Грантом и коротко пояснил ему ситуацию.
– На чем они ушли? – спросил тот, мрачнея.
– В эллинге нет куттера.
– Куттер… Ах, черт! Автоматы записали хотя бы направление, откуда передавал сообщение Виталий?
– Нет. Маяка куттера тоже не слышно… Яр, здесь летают странные сети…
– Сети?!
– Или паутины, издали они похожи на настоящие паучьи паутины. Но размеры их во сто крат больше.
– Жизнь? Я имею в виду – разум?
– Не знаю.
Грант помолчал, постукивая пальцами по канту пульта.
– «Могиканин» тоже не отзывается?
– На всех диапазонах только вой помех.
– Ну, иди. – Грант хотел еще что-то сказать, но, наверное, передумал и выключил связь.
– Не волнуйся, Александр, – улыбнулся Росс энергетику по возможности уверенней. – Следи за маяком. Я их найду.
Через несколько минут он сел в «черепаху», похожую больше на еловую шишку с лапами, и поднял в воздух тяжелую машину.
Хотя светило стояло почти в зените, проку от него было не больше, чем от земного солнца в дождливый осенний день.
Росс свернул чуть в сторону, где дымные струи поднимались чаще, и оказался над странным многоцветным сверкающим полем. В кабине «черепахи» запел звуковой датчик радиоактивной опасности и одновременно на пульте вспыхнул рубиновый сигнал: гамма-излучение.
– Двести семьдесят рентген! – присвистнул Росс, включая анализатор.
– Торий, америций, берклий… – начал перечислять автомат.
Под «черепахой» проплывал естественный ядерный обогатитель, превосходящий по масштабам все известное людям.
Связь с десантолетом прервалась и возобновилась только после того, как машина миновала залежи трансурановых руд. Росс знал, с каким трудом и как медленно промышленность Солнечной системы создает эти сверхдрагоценные элементы, нужные почти в любой области техники и медицины. Если не произойдет ничего неожиданного, то люди получат великолепный подарок – совершенно открытые залежи этих элементов. Если не произойдет…
Тут машина влетела в белый непроницаемый туман, Росс ощутил покалывание в висках, болезненное подергивание лицевых мускулов, боль в суставах и, испугавшись, рванул «черепаху» вверх.
С полукилометровой высоты он оглядел плато под собой, но тумана никакого там не оказалось. Вместо него над синими изломами теней медленно уплывала в сторону огромная серебристая паутина. Росс ощупал ее локатором, но она никак не прореагировала на это, разве что ему стало казаться, будто из-за паутины на него смотрит затаившийся хищник.
Конец ознакомительного фрагмента :(