– Ну, что скажешь?
– Я пропустила любимую передачу, – холодно ответила Хелен. Она терпеть не могла, когда ее поучают.
– Ты поняла, о чем я говорил?
– Конечно, – сказала Хелен. – Я не суевернее тебя. Но профессор Маркони – это совсем другое.
– Не спорю, он человек проницательный, – согласился я, – но методы предсказателей хорошо известны. Они изучают внешность клиента, его одежду, голос, манеру речи. Потом начинают говорить нечто туманное и расплывчатое, пока методом тыка не попадают в точку. И тогда…
Хелен упрямо покачала головой:
– Предсказания профессора Маркони основаны не на внешности. Почему бы тебе самому не сходить и не убедиться?
И тут меня осенило. Я подождал, пока мысль обретет ясную, законченную форму. Определенно, это сработает.
– Возможно, – медленно начал я, – что через тебя он знает обо мне если не все, то многое. Поэтому проверка будет нечестной. Но я позову друга.
– Какого друга?
– Ты с ним не знакома. Так мы исключим возможную утечку информации через тебя к Маркони.
– Я думала, что знакома со всеми твоими друзьями, – сказала Хелен с подозрением.
– Этого ты не знаешь. И если Маркони понесет чепуху…
– Он не может нести чепуху!
– А если понесет?
– Посмотрим, – сказала Хелен.
Откинувшись в кресле, я развернул газету и позволил себе улыбнуться. Рациональный подход способен решить любую проблему. А я рационален. Как минимум.
Мы договорились встретиться в чайной в субботу в полдень. Когда мы с другом вошли, Хелен и профессор уже сидели за столом. Хелен казалась немного испуганной. Профессор Маркони – на вид лет пятидесяти, с маленькой шарлатанской бородкой – был одет во все черное. Казалось, происходящее его забавляет.
Я представил им Ричарда Дейка.
Маркони внимательно осмотрел моего приятеля, но тот и так был весь как ладони. Очень высокий, худощавый, неопределенного возраста. Не новый, но первоклассный твидовый костюм хорошо отутюжен. Галстук повязан изящно, с намеком на щегольство. На пальце – перстень с печаткой, но герб на ней неразборчив.
Мы пили чай, и светлые, похожие на бусинки глаза Маркони перебегали со скромного и честного лица Дейка на его жидкие каштановые волосы, на серые глаза в обрамлении редких ресниц, на жилистые, но не мозолистые руки. Профессор сосредоточенно вслушивался в легкую картавость Дейка.
Наконец Маркони заговорил. Должен признаться, это был впечатляющий спектакль. Потому что он начал с меня.
– Вас, – сказал он, – ждет время испытаний и тяжелой работы. Желаю вам удачи.
Потом он повернулся к Дейку.
Он сказал, что Дейк – человек с образованием родом из Уэст-Кантри[8]. Что дела его обстоят не лучшим образом и что он подумывает сменить род деятельности. Маркони не отрывал взгляда от моего друга, но даже каменная стена сказала бы ему больше. Ни один нерв не дрогнул на лице Дейка, ни один мускул не шевельнулся.
Сделав из этого собственные выводы, Маркони добавил, что Дейк – человек железных нервов и недюжинной выдержки, стойкий к ударам судьбы и невзгодам. Будучи сильной, цельной личностью, он добьется успеха на поприще служения обществу и будет вознагражден за свои труды.
Дейк и бровью не повел.
Маркони закончил, мы поблагодарили его и вышли. Едва мы оказались на улице, Хелен спросила:
– Ну, что скажешь?
– Профессор ошибся в некоторых деталях, – заметил я. – Например, у мистера Дейка нет образования.
Дейк усмехнулся. Хелен выглядела очень удивленной.
– Кроме того, мистер Дейк не из Уэст-Кантри, – сказал я. – Где вы родились, мистер Дейк?
– В Манчестере.
– А где прожили большую часть жизни?
– В Лондоне.
– Но ваш акцент… – начала Хелен.
– Немного картавости в моей профессии не помешает, – ответил ей Дейк.
– Я наткнулся на мистера Дейка в Ист-Энде[9], – сказал я Хелен. – В Уайтчепеле, если быть точным. Он спал у входа в какое-то здание.
Хелен нахмурилась, но ничего не сказала.
– Так и есть, я бездомный, – подтвердил Дейк, улыбаясь широкой и глупой улыбкой. Вся сдержанность, которую он напустил на себя по моей просьбе, вмиг улетучилась. – Бродяга, довольный жизнью.
– О! – наконец вымолвила Хелен. – Отвратительно! Это нечестно!
– Все вполне справедливо, – возразил я. – Профессор Маркони читает судьбы людей – ты помнишь? – не по внешности!
Я извлек из бумажника пару купюр:
– Мистер Дейк, благодарю вас. Костюм можете оставить себе. Туфли тоже. Скажите, а что вы сделаете с деньгами?
– А что с ними делать? Напьюсь до поросячьего визга.
Он повернулся и весело зашагал прочь.
Домой мы с Хелен возвращались молча.
Итак, моя идея сработала. Хелен выбросила сонники, сожгла карты Таро и раздала гороскопы. Через несколько дней она даже простила меня.
Мы вернулись в рациональное существование. И я было решил, что история закончилась. Но на прошлой неделе ко мне в офис пришел человек – высокий, худощавый, с твердым взглядом, в не новом, но очень приличном костюме. Это был Дейк. Я осторожно пожал ему руку.
– Пришел дать вам дельный совет, – заявил Дейк.
– Правда?
– Да. Вы производите впечатление человека современного и дальновидного. У вас отличная машина и полон дом бытовой техники. Так?
– Хм, – сказал я неопределенно.
– Безусловно, так. Однако, бегло осмотрев этот офис, я заметил, что вы пользуетесь старомодными методами обработки и хранения документов, древними печатными машинками и ненадежными системами связи…
И тут я догадался, что Дейк продает офисное оборудование.
– Что с вами произошло? – спросил я.
– Сэр, после того как мы расстались, я задумался над словами предсказателя. И, знаете, я решил, что он прав! – Дейк слегка покраснел и отвел глаза. – Я хочу сказать, что в глубине души я и правда человек железной воли и решимости. Просто не проявлял их за ненадобностью. Я ломал над этим голову два дня и в итоге не стал тратиться на выпивку. Вместо этого купил много еды и начал искать работу.
– С ума сойти, – пробормотал я. – Ну и как идут дела?
– Грех жаловаться, – ответил Дейк. – У меня такое чувство, будто я выполняю важное общественное дело. Просто удивительно, как много в нашем современном городе старомодных офисов. Взять хотя бы ваш.
Дейк объяснил управляющему и бухгалтеру, сколько денег они сэкономят, если купят соответствующее оборудование и технологии. Его аргументы в сочетании с акцентом уроженца Уэст-Кантри подействовали безотказно. Он представлял известную, надежную компанию и без труда заключил контракт.
Я проводил его до выхода.
– Но это абсурд, – сказал я. – Никак не приду в себя. В остальном-то Маркони ошибся…
Дейк покачал головой:
– Я проучился в колледже два года, но потом бросил.
– А Уэст-Кантри…
– В глубине души меня всегда тянуло на юго-запад, – безмятежно пояснил Дейк. – Когда-нибудь я там обоснуюсь.
И он ушел.
Естественно, Хелен я ничего не сказал: женщины склонны делать необоснованные выводы. А вот у меня логический склад ума, поэтому я вернулся к профессору Маркони.
Возможно, с рациональной точки зрения это и выглядит глупо. Но прямо сейчас я должен закончить свою историю и приступить к работе. У нас тут приключился локальный кризис: наш завод остановился из-за одной проектировочной проблемы. Но все в моих руках, потому что сегодняшний вечер благоприятен для решения проблем – в особенности для Козерогов, таких как я!
Влюбленный
Вряд ли можно в целом мире найти человека, влюбленного так же глубоко и безнадежно, как несчастный Джонни Дикс. Он угрюм и замкнут, весьма неуклюж и как будто даже малость не в себе, но имеет крепкую деловую хватку. На свою беду, он полюбил Джейн Дэвис, первую красавицу в тех краях, чей ум, между прочим, нисколько не уступает красоте. Злые языки говорят о ее бессердечности, сама же она клянется, что с самого начала изо всех сил пыталась охладить пыл Дикса, а потому в трагической развязке этой истории можно винить лишь его маниакальную страсть.
Джейн на протяжении пяти лет отвечала отказом на предложения Дикса. Потом он полгода не показывался ей на глаза, а когда показался, она согласилась провести с ним день – при условии, что докучливый ухажер раз и навсегда оставит ее в покое. Джейн утверждает, что при каждой новой встрече Джонни наводил на нее все больше страху, но верится с трудом – каждый в тех краях вам скажет, что эта девушка не робкого десятка.
Дикс повел ее на прогулку по недавно приобретенному поместью. Его бизнес шел в гору, тогда как с любовью дело было просто швах. Обуреваемый отчаянием и горькой тоской, он сделал последнее предложение – и, разумеется, получил привычный отказ.
И тогда он пришел в бешенство. Джейн, по ее словам, запомнила лишь, как неловкие, но могучие лапищи схватили ее за горло – и в тот момент от красоты и ума для нее не было никакого проку.