Где-то далеко на востоке, за несколько дней перелёта, появилась ОНА! Только Она могла излучать такую вибрацию…
* * *– Папа, что это!? – Маленькая девочка осторожно подняла с обочины шоссе маленький овальный предмет однородного розового цвета.
Папа Гена был биологом, а вернее молекулярным физиологом растений и поэтому всегда так интересно рассказывал о природе. Но сегодня он торопился.
– Это какая-то куколка – отец, слегка запыхавшись после вынужденной подкачки колеса, перекатывал на ладони найденный предмет, – давай выбросим её, пора ехать!
– Куколка! – маленькая девочка произнесла это магическое для неё слово и задумалась. У неё были разные куклы, а вот куколки… да ещё такой маленькой она ещё не видела и, конечно, у неё никогда ещё не было! Она вспомнила, как совсем маленьких детей заворачивают в какие-то ткани. Там, именно там! спрятаны самые маленькие куклы-куколки.
– Нетъ! Я не хочу её выбрасывать! отдай её мне! У меня такой куколки нет!
Приняв забавный, по-детски вызывающий вид, и такой характерный для упрямящегося ребёнка.
– Ты не понимаешь, это совсем другая куколка, не настоящая! – сказал отец, посматривая на часы. (Он, конечно, ошибался – Она как раз была самая настоящая, а те, что у пришельцев – подделка).
– Нет! Отдай! не выбрасывай. Она моя!
– Знаешь Элл… я разрешу взять тебе её, если ты пойдёшь с мамой в четверг к стоматологу. Он тебя давно ждёт, надо зубки проверить!
«Нет» так и не прозвучало, заторможенное внутренней борьбой желаний и хотений. Только маленький жест выдал эти сомнения.
– Ладно – сказала девочка… – а ты сделаешь мне домик-кроватку для моей куколки!?
– Хорошо… – слегка неуверенно сказал отец, только помни: – с ней нужно обращаться очень осторожно, её можно раздавить. Возможно она живая.
– Живая! – дрогнувшими губами прошептала девочка – у меня будет живая кукла!
– Кроваткой пока ей будет этот коробок. – Отец вытряхнул из коробка спички, высыпал их в какую-то бумажку в бардачке и положил куколку-кокон в освободившуюся коробочку.
– Возьми и положи её в свою сумочку, пока не приедем, пусть лежит в ней.
И помни, – ты обещала…! Всё, пора ехать!
Маленькая девочка приоткрыла коробок. Да, там лежала её куколка!
– Живаая! – Снова прошептала она про себя. Аккуратно закрыв коробочку, она хозяйственно, интуитивно подражая движениям мамы, поместила коробочку в свою игрушечную сумку, застегнула молнию и повесила её на плечо. Она чувствовала себя как бы мамой – ведь у неё была Она, её живая куколка. И ничего, что придётся послезавтра идти к этому страшному стоматологу.
Телефонный звонок раздался сразу после того, как она пристегнулась к своему детскому сиденью на втором ряду. Это звонила мама. Из трубки долетали взволнованные звуки – интонемы. Надо было срочно возвращаться – они забыли какой-то важный документ.
Они, эти пришельцы, ведь не могли знать, что теперь, когда они так опрометчиво взяли на себя ответственность за судьбу своей находки, потеряли нечто… с этой минуты и Она определяла маршрут их, как и своего движения на этой планете.
* * *ТУТ 20081953-й настроился на приём и затаился… всё его существо как бы превратилось в маленький (около 2 грамм), но очень чуткий прибор, он превратился в слух – восприятие вибрации извне. Лимфа его тела перераспределилась в сосуды шикарных перистых усиков, и они как бы увеличились, натянулись своими тончайшими трубочками, хитиновыми струнами и застыли в управляемом тургоре приёма. Хоботок слегка развернулся, прикоснувшись к коре веточки – это был второй важный источник информации.
За многовековой промежуток времени сосуществования Тута-дерева и шелкопрядов была настроена невероятно тонкая связь видов. И не только в том факте, что самка шелкопряда никогда не откладывала яиц в грене больше, чем может прокормить дерево, не погибнув при этом. А наличие одной кладки грены на растении является безусловной причиной торможения кладок другими самками, если они здоровы. (К сожалению, это свойство в настоящее время – атавизм). Пришельцы берут на себя всю ответственность за судьбы растений, скармливая в искусственных условиях лист и даже целые ветки крупным, мясистым и неторопливым гусеницам шелкопряда с загадочным крошечным рожком в конце брюшка. В нём, в этом рожке с естественным биочипом и загадочной капсулой Х[2], защищённым плотным хитином, записывается онтогенетический код. В процессе созревания куколки зона «хроник» из рожка перемещается в район передних нервных ганглиев, имеющих связи с перистыми усиками и хоботком.
Антенны молчали. Вибрация, воспринимаемая ими была шенной, т. е. не имела биологического значения для ТУТа. Вся его система восприятия сейчас работала только через хоботок. Главным замечательным свойством двух видов было их общение.
Общение Тута. Со стороны могло показаться, что шелкопряд как бы уснул в своей позе ожидания. Но сон этот кажущийся, либо относится к самому наблюдателю. Сочетание слабых импульсов различной частоты и достаточно быстро меняющиеся картины биополей, исходящих от растения складывались в слова, понятия и предложения такого общения и позволяли ТУТу 20081953-му читать в частности всю историю сезона. Он мог получить представление не только о количестве своей популяции, качественные и даже индивидуальные характеристики каждого члена популяции, но и её временную динамику, изменения погоды, посещения пришельцами зоны их развития и их действия, звуки, запахи и… цели! Он, ТУТ, видел-чувствовал себя, своё недавнее прошлое и видел ещё кого-то из своей грены. Это, возможно, была Она, – что-то из слабого сигнала переводило восприятие на идентификацию. Он чувственно вспоминал, как каждая гусеница в сутки поглощала свой, такой бесконечно вкусный и питательный лист. Форма листовой пластинки была различной, но, безусловно узнаваемой каждым Тутом. Пришельцы назвали бы её изящной, с наличием выемок и без, с пильчатым краем. Нужен был белок. Много белка, этого, так сложно запасаемого элемента жизни. Белок для тела, с его тонкой организацией, белок для яиц – взрослая особь шелкопряда не питается, расходуя запасы, сделанные на личиночной стадии, и белок для нити. Шёлковой нити (длиной в километр, по меркам Пришельцев) для каждого кокона. Эта нить была защитой для куколки. И не только физической защитой в этом огромном мире, наполненном голодными существами… вечно голодными охотниками за азотом, связанным азотом.
Некогда, очень давно, эта проблема решалась просто. Однако факторы эволюции «позаботились» о размерности взрослых особей – они должны были быть лёгкими, должны были уметь летать, чтобы вид выжил. Эту субэпоху пришельцы назовут позже антЭрть.
Структура нити была особой. Куколка в таком коконе могла формировать свои органы – органы взрослой особи. Однако функции этих органов были спящими. В коконе, формирующаяся личность куколки спала, и сон этот был особенный. Она уже могла желать, могла хотеть, даже по-своему мечтать… о чём-то своём, но не могла ничего определённого делать для этого. Это было ей совсем ненужно, она ведь изменялась, весь её жизненный цикл неуклонно приближался к периоду зрелости, когда всё осуществимо, всё что нужно ей. А за спиной стоит могучий помощник кокон. Вот так! (а казалось бы просто тоненькая нить длиной в один км!)
Белок шёлка особый. Случайная птица по другую, наружную сторону кокона, при виде его как бы «забывала» о своём вечном поиске пищи. Другие насекомые сторонились контакта, предчувствуя невидимый приказ: – двигаться, прочь от кокона[3]… в интуитивном страхе потерять способность производить правильные рефлекторные движения соответственно потребности. Была так же защита генома, ДНК, от многих невидимых, иногда гибельных влияний. Белок шёлковой нити поглощал, брал на себя такие волны, поля и вибрации, сохраняя со всех сторон внутреннее пространство кокона. Эти и пока только последние, фрагментарные свойства шёлка привлекли пришельцев.
Остальные, возможно будут также осознаны, и кто знает, какими знаками обставлены свойства этого волшебного материала – шёлка?
* * *…причина и следствие. Какая связь может быть между ними?
Фред задумался, почувствовав аромат древесины, карандаш прорисовал сплошную дугообразную линию между двумя овалами и проставил знак вопроса. Существует ли связь? Энн на прошлой неделе как-то разговорилась о теме своей диссертации. Сестра – профессиональный генетик, уже пять лет работает в роддоме областного центра. Её тема – собственная находка, – она сама обнаружила грандиозный сдвиг систем «молчащих», регуляторных генов у недоношенных детей 8-месячного возраста. Это явление не свойственно было для лабораторных животных и, как ни странно, до сих пор не было никаких публикаций по этому вопросу. Статистика показывает, что летальность не фатальна. Это исследование и было главной задачей диссертации Энн. – Феноменом, до настоящего времени не имеющим общепринятого объяснения. Был небольшой, однако, статистически достоверный дрейф процента летальности в сторону её уменьшения в течение наблюдаемого периода. Данные архивов показывали достоверность чуть выше грани ошибки за период в течение последних 100 лет регистрируемых наблюдений.