– А что думает мистер Говард?
– Велел вашим людям готовиться к бою. Он не робкого десятка, уж вы мне поверьте.
– Иначе я и не взял бы его на службу, – улыбнулся баронет. Привалившись к столу, он скрестил руки на груди и, с минуту поразмыслив, спросил: – Скажи-ка, а что бы сделал на моем месте один знакомый боцман, матерая атлантическая акула?
– Уж я бы, клянусь Иль-де-Ба, смотал удочки еще до восхода солнца.
– Предлагаешь лечь на ложный курс?
– Да, капитан.
– А если не выйдет?
– Тогда пойдем на абордаж и станем рвать их и трепать, точно свора бешеных псов, а там будь что будет.
– Кто знает, сколько их… Может, пять сотен. А у нас всего двадцать восемь орудий да сто пятьдесят человек. Это опасная авантюра, а у меня нет ни малейшего желания умирать. Я должен во что бы то ни стало добраться до Бостона, – отвечал Корсар. – Э-эх, если бы за нами не тащилась проклятая джонка… Потопим ее к чертям!
– А как же бочонки с порохом? – изумился бретонец, глядя на капитана во все глаза. – Сами знаете, он до зарезу нужен американцам.
– Придется им довольствоваться тем порохом, что остался в трюме. Я не Господь Всемогущий. Надеюсь, в бритвах у нас на борту недостатка нет?
– В бритвах? Уж не хотите ли вы полосовать англичанам глотки?
– У нас полный трюм сундуков с дамскими платьями для красоток с Кубы. А еще куча шляпок, солнечных зонтиков, перчаток и вееров с того торгового судна из Белфаста. Достаточно, чтобы отделаться от англичан.
– С помощью бритв, юбок, зонтов и вееров?! – изумился бретонец. – Шутить изволите, сэр Уильям.
– Эта шутка сбережет мне порох, ядра и людей. Одна только джонка не вписывается в мой замысел.
– Видать, эта самая Мэри лишила его всякого соображения! – пробормотал Каменная Башка, в ужасе глядя на капитана. – Это его-то! Такого доблестного и отважного моряка!
Корсар поставил бокал и, вновь обойдя стол, оказался прямо перед изумленным бретонцем:
– Прикажи людям наточить бритвы и сбрить к чертям усы и бороды. Если нужна пудра, возьми у меня несколько шкатулок. Отоприте сундуки, что мы отбили у англичан, и пусть команда вырядится в женское платье. Да не забудьте зонтики, веера и перчатки! Чтоб до восхода солнца у нас на борту была чертова туча барышень, красоток и дурнушек.
– Во имя…
– Оставь уже свой Иль-де-Ба в покое, старая ты колокольня! – прикрикнул на боцмана капитан. – Ах да, джонка! Отправь несколько шлюпок, чтобы перевезти команду на корвет, пробей джонке борта и пусти ко дну.
– Что, вместе с порохом?
– Порох мы перевезти не успеем, старый ты пеликан! Если англичане застигнут нас врасплох при первых лучах солнца, моя шутка может плохо закончиться. И потом, нам еще предстоит избавиться от изрядного количества усов и бород, а восемь часов – это не так уж и много.
– И вы надеетесь увильнуть от боя при помощи бритвы?
– Конечно.
– Воля ваша, однако же…
– Ты сомневаешься?
– Немного.
– У тебя, говорят, есть любимая старая трубка?
– Ее купил в Смирне еще мой дед полтора века назад.
– Чудесно, – одобрил баронет. – Если моя маленькая шутка удастся, подаришь мне эту семейную реликвию. Если же нет – получишь от меня сто гиней. Соберешь их со дна морского после боя, потому что баронет Уильям Маклеллан умирает, но не сдается. Ну ступай же, Каменная Башка!
Бретонец еще несколько мгновений потоптался на пороге, а затем вышел вон развалистой походкой моряка.
Сэр Уильям же, оставшись в одиночестве, снова уселся за стол.
– Мэри! – прошептал он. – Чтобы Мэри стала его женой? Никогда! Никогда!.. Подлец, в чьих жилах течет кровь моего отца, похитил ее у меня, но я этого так не оставлю! Шотландцы называют меня бастардом. Мой собственный брат зовет меня бастардом, ведь моя мать не какая-нибудь там леди Анна, герцогиня Аргайлская. Разве виноват отец, что полюбил другую, на которой не мог жениться? Да, я не маркиз Галифакс. Георг Четвертый даровал мне титул, и все же я, наполовину шотландец, вынужден обратить оружие против Англии. Будь что будет, я верну Мэри или погибну под стенами Бостона!
Он пригладил рыжеватые волнистые пряди, взял со стола пару тяжелых пистолетов и проворно взошел по трапу на капитанский мостик, пробормотав:
– Поглядим, как там наши цирюльники.
2. Хитрый план
Звезды одна за другой исчезали с небес, уступая место восходящему солнцу. Ветер рассеял дымку, окутывавшую корабль до заката. Несмотря на легкое волнение, все обещало ясный день.
Корвет спокойно шел на полных парусах. Следовавшая за ним джонка ночью сгинула в океанской бездне вместе со своим грузом.
Тридцать моряков собрались у фальшбортов, делая вид, что любуются птицами, приветствовавшими исчезновение утренней звезды.
Баронет и его правая рука, мистер Говард, взволнованно мерили шагами капитанский мостик.
Два трехпалубных линейных корабля шли в бейдевинд. Их кормовые порты сверкали пушечными стволами, готовыми дать залп по корвету. На грот-мачтах пылали красные флаги – сигнал предстоящей битвы, а на бизанях красовались британские королевские штандарты. Суда неотвратимо приближались на полных парусах, раздуваемых восточным ветром.
– Малыша Флокко не проведешь, – произнес, резко остановившись, сэр Уильям. – Орлиные глаза у мальчишки! Он станет настоящим моряком, не правда ли, мистер Говард? Что скажете?
– Скажу, что нас загнали в ловушку, – угрюмо отвечал помощник капитана.
– А я убежден, что мне удастся сыграть недурную шутку с этими левиафанами. Все ли успели сбрить бороды?
– И бороды, и усы, сэр Уильям.
– Все одеты?
– Трюм полон «женщин». Пусть наши «красотки» не слишком грациозны, издали они будут смотреться недурно.
– Особенно под зонтиками, – поддержал Корсар. – Если дело примет серьезный оборот, англичан ожидает прелюбопытное зрелище. Их корабли атакуют леди с железными мускулами, которые с саблями управляются получше самых отъявленных головорезов из Мексиканского залива. А! Вот и предупредительный выстрел!
Ближайший к корвету корабль дал залп в воздух, требуя лечь в дрейф и поднять флаг.
– Поднять «Юнион Джек»! – скомандовал Корсар. – Теперь пусть мои милые «барышни» взойдут наверх и раскроют зонтики!
И вот к верхушке бизань-мачты гордо взвился красно-синий британский флаг. Почти сразу же на палубу, бак и шканцы высыпали десятки элегантных леди в шляпках и перчатках. Сотня нарядных ярких зонтиков раскрылась в единый миг, будто цветочные венчики на лугу.
Стоит ли говорить, что под зонтиками пряталось немало безобразных физиономий? К счастью, на таком удалении английским морякам было не различить черты «юных прелестниц».
Корсар направил подзорную трубу на первый линейный корабль, который медленно разворачивал паруса, пытаясь подойти к корвету с подветренной стороны, чтобы тот оказался зажат между двумя британцами.
Расстояние между судами сократилось, и сэр Уильям смог различить в подзорную трубу, как изумило англичан неожиданное появление «милых дам» под разноцветными зонтиками. Английские моряки дружно поспешили к левому борту и, размахивая треуголками и платками, приветствовали леди.
– Добрый знак! – пробормотал сэр Уильям.
Еще несколько флажков взвилось на грот-мачте линейного корабля, приказывая сообщить название корвета.
Помощник капитана дал ответный сигнал:
– «Громовержец».
– Откуда следуете?
– С Бермудских островов.
– Кто эти леди?
– Корвет принял их на борт с лишившегося мачты французского судна около пары суток назад.
– К какой эскадре вы принадлежите?
– Адмирала Родни, – просигналили в ответ.
– Эскадра уже добралась до Антильских островов?
– Еще нет.
– Следуйте дальше и остерегайтесь американских пиратов. Их полно в этих широтах.
Британские флаги были трижды опущены и подняты, а затем корвет, прежде шедший против ветра, быстро развернул паруса и устремился на юго-восток. В действительности капитан его собирался плыть в другом направлении, но прибег к уловке, чтобы обмануть неприятеля.
Оба линейных корабля, пройдя еще несколько миль за корветом, решительно повернули на восток, как видно к осажденному американцами Бостону.
– Ну а теперь что скажете, мистер Говард? – поинтересовался сэр Уильям, продолжая наблюдать за противниками в подзорную трубу.
– Скажу, что подобная затея могла прийти в голову только вам, – отвечал помощник. – Н-да, долго еще наши люди будут потешаться, вспоминая нынешний маскарад. Он спас многих из них от верной гибели. И все-таки расслабляться рано. У англичан могли возникнуть подозрения.
– Ну так будем держать ухо востро, мой дорогой мистер Говард. На прежний курс ляжем только глубокой ночью.
Между тем на мостике появился боцман. В здоровенных ручищах Каменная Башка сжимал источенную червями деревянную шкатулку. Внутри видавшего виды ларца заключалась трубка, адски черная, как будто обугленная, и нестерпимо воняющая крепким дешевым табаком.