Снится странный сон: один в огромном черном зале. Какие-то смутные тени прячутся по мрачным углам. Некто, большой, темный надвигается, тяжело бухают ножищи. Страшно, хочется убежать к маме с папой, спрятаться. Уже поворачивается, уже бежит…. Громовой голос спрашивает:
– Струсил, Василий Барабанщиков?
– Нет, – кричит Василий, – я не струсил! Я никого не боюсь!
Оборачивается, бросается на громадного и страшного. Бьет руками и ногами. Кричит что-то люто и яростно. Наконец, хватает монстра за грудки и со всей силы швыряет. Растерянное чудище падает на пол, кубарем катится и с ужасным грохотом проламывает стену. Рушится свод, нелюдь скрывается под каменным обвалом…. Но грохот не прекращается, стена продолжает осыпаться. Камни падают все ближе. Запах гари и пороха становится невыносимым. Василий кричит и… просыпается! Глаза режут сполохи огня – багровые отсветы попадают в комнату через маленькое окошко, по грязному полу мечутся рыжие пятна. За тонкими стенками лачуги непрерывно грохочет, словно сотня сумасшедших лупит в барабаны, состязаясь в скорости и громкости. Проснувшиеся дети в страхе сжимаются в маленькую кучку в дальнем углу, молчат. Василий сразу все понимает. Поднимается в полный рост, уголки губ приподнимаются, хищно блестят зубы, как у волка перед дракой. За стенкой жалкой, грязной лачуги гремит музыка яростного боя. Дверь в лачугу вздрагивает, кто-то торопится открыть. Василий становится рядом. Кулаки сжимаются, готов броситься на вошедшего и убить. Сильнейший удар потрясает сарай. Дверь вырывает вместе с рамой, она с громким треском падает на середину, сверху валится бездыханное тело. Из разбитой вдребезги башки быстро вытекают ручейки крови. Медленно, будто нехотя, ползут бледно-серые мозги. Грязно-зеленая чалма катится, утыкается в ногу сына первого секретаря посольства. Незнакомый, липкий и мерзкий запах крови заполняет помещение, смешивается с дымом. Дверной проем заслоняет громадный человек в матово-черной броне, стальном шлеме с рогами антенн и невиданным двуствольным автоматом. Василий видит, что от обоих стволов поднимаются тонкие струйки дыма.
– Ну, – раздается рев, – все целы?
– Все! – звонко кричит в ответ Василий, – некоторым даже в туалет идти не надо!
– Ну… это, выходи тогда, – озадаченно отвечает человек в броне.
Василий весело командует:
– Вставайте, дети дипломатов! За вами пришли… Вон отсюда! – орет он, видя, что те ничего не соображают от страха.
Девочки поднимаются первыми, за ними тянутся мальчики.
– Быстрей! – мстительно пинает Василий под зад сына первого секретаря.
Человек в броне хмыкает, голова в рогатом шлеме поворачивается. Дети выбегают на улицу, потрясенно замирают – вокруг кипит море огня и дыма. Весь поселок горит. Пламя торопливо жрет фанерные лачуги, стаи искр весело рассыпаются в черном небе. Клубы дыма закрывают звезды и только луна иногда робко выглядывает из-за черных столбов и снова прячется. Густой запах горелого мяса и пластика забивает легкие, не дает дышать. Мечутся люди, кто-то тащит узлы, какие-то ящики. Непрерывная стрельба глушится только треском сгорающих домов и разрывами гранат. Человек в броне подталкивает детей, бежит вместе с ними прочь из поселка. Старательно огибает освещенные места. Василий сразу вырывается из рук спасителя, бежит рядом. Не пригибается, как остальные, оживленно вертит головой и смотрит на окружающее блестящими от волнения – не страха! – глазами. Впереди, в огненной полутьме, вырисовывается черная громадина бронированной машины. Сбоку приглашающе темнеет вход внутрь, под броню. Дети неловко карабкаются, кое-как рассаживаются в темноте по сиденьям. Василий забирается последним, неохотно и неторопливо. Военные в салоне бронетранспортера переглядываются:
– Шок у парня. С перепуга не соображает, что происходит? – предполагает один.
– Наверно так, – соглашается второй.
В раскрытый люк ловко впрыгивает тот, что привел детей. Понимает, о чем разговор и с ходу поясняет:
– Нет. Он действительно не боится. Все на мой автомат смотрел, будто хочет стрелять по бандитам.
Военные опять переглядываются, смотрят на подростка с нескрываемым уважением.
– Наш человек! – уверенно говорит первый.
– Точно! – соглашается второй и уточняет, – будет!
Часть 1: Африканский рог
Глава 1
Лето. Жаркое, отвратительно жаркое лето. В городе нечем дышать, раскаленный воздух пропитан выхлопными газами, нефтяными испарениями асфальта и всего того, что на него набросали люди. «Мерзкий воздух летнего города и взбесившееся солнце – что может быть хуже?» – раздраженно думает высокий молодой парень. Ему не больше двадцати пяти лет. Короткие светлые волосы, продолговатое румяное лицо и светло-серые глаза, чуть-чуть навыкат. Обычный русский парень, крепкий, широкий в плечах и груди. Пять бесконечных минут стоит на остановке, ожидая маршрутку. Его совершенно не интересуют девушки, по случаю жары надевшие юбочки размером с носовой платок, яркая летняя природа – ничего. Только удушающий зной, струйки гадкого пота, что маленькими змейками ползут по спине и режущий глаза горячий свет – только это видит, чувствует и ощущает. Ярко-желтая маршрутка неслышно возникает на повороте. Через несколько секунд раздается урчание мотора, железная коробка закрывает полмира. Дверь распахивается, парень облегченно забирается внутрь. О чудо – в маршрутке работает кондиционер! «Боже, как мало надо человеку для счастья!» – думает он. Ладонь раз за разом вытирает пот с лица. Прохладное дыхание кондиционера приносит несказанное удовольствие. Вздыхает почти счастливо. Сегодня все-таки хороший день. Он, Вася Барабанщиков, успешно защитился. Темно-красная твердая книжечка лежит в кармане. Теперь он уже не Вася, а Василий Иванович Барабанщиков, дипломированный специалист в области бухгалтерского учета. Такой диплом открывает дорогу в аспирантуру, недалеко защита кандидатской и, совсем не за горами, докторская! В радужно-розовых мечтах время летит незаметно. Будущий доктор экономических наук пропускает свою остановку. Выбирается из прохладного салона на следующей, плетется обратно. Одуряющая жара хватает гадкими потными лапами за горло и розовое настроение превращается в черное.
«Ну что может быть лучше плохой погоды? – размышляет Василий, быстро накаляясь под солнцем, – только совсем никуда негодная. Живительная прохлада или бодрящий, оздоравливающий холод делают человека добрым, отзывчивым и трезвомыслящим, а жара приводит в состояние раздражительности характера и мокрой липкости тела. Боже, как приятно поваляться в сугробе или прыгнуть в прорубь»! Философствуя таким образом, потный и злой Василий добирается до дома. С несказанным облегчением ныряет в прохладный полумрак подъезда. Лифт привычно возносит на седьмой этаж. «Наконец-то пришел»! – вздыхает Василий. Сбрасывает влажную от пота одежду, ныряет под ледяной душ. Докрасна растирается жестким вафельным полотенцем, в одних трусах проходит на кухню. Из потного от холода кувшина в большую кружку льется поток ледяного кваса. Едва дверца захлопывается, негромко мурлыкает звонок на входной двери. Василий чертыхается – перебили удовольствие, гады! – ставит кружку на стол. Он не боится квартирных грабителей и потому совершенно безбоязненно открывает дверь. На лестничной площадке стоит мужчина, одного роста с Василием. Плотный, широкий в кости. В теле ни грамма жира, только тугие мышцы и жилы. Строгое, волевое лицо обрамляет стального цвета короткие волосы. Незнакомец выглядит, как капитан пиратского брига в коротком отпуске на берегу.
– Позвольте войти, Василий Иванович? – спрашивает незнакомец.
– В связи с чем? – холодно интересуется Василий.
– Я должен передать вам письмо отца и… подарок, – с некоторой заминкой отвечает мужчина.
– Меня никто не предупреждал о вашем визите, – с сомнением произносит Василий. От него не укрылась едва заметная пауза, но в квартиру мужчину пропустил.
– Ваш отец не мог предупредить вас по телефону. Вот, прочтите, – с этими словами незнакомец протягивает небольшой сверток.
– Присаживайтесь, – предлагает Василий. Разворачивает бумагу. Под ней небольшая шкатулка красного дерева. По воздуху медленно течет приятный аромат драгоценной древесины. Василий открывает крышку. На дне конверт и больше ничего. В нем несколько бумаг и фотография двух мужчин в незнакомой военной форме без знаков различия. Мужчины улыбаются. Слева отец, а справа – тот незнакомец, что сидит в кресле. Василий коротко взглянул, вскрыл конверт. Мужчина внимательно наблюдает за сыном старого товарища. Видит, как лицо покрывается бледностью, твердеет. Василий молча подходит к окну.
– Я не знал, кем был отец, – глухо звучит голос, – я всегда считал его обычным сотрудником МИДа. Не очень удачливым, рядовым работником.