– Да, отец, – склонил голову Джелал ад-Дин.
– Да, государь! Да, великий царь! – подхватили его слова остальные воеводы.
– Скажи мне, старый воин, – вскинув руку, указал пальцем себе за спину Тохтамыш. – Если бы у тебя был малый отряд супротив большой армии, как бы ты сражался за свою победу?
Василий невольно поежился: «малый отряд» в понимании ордынцев был размером с полностью исполченное войско Московского княжества, считая сюда и ближних союзников.
– Я? – Воевода задумчиво потер пальцем кончик носа. – Вестимо, я бы всей силой ударил в сторону вражеской ставки. Коли зверю голову отсечь, то от тела прочего опасности нет, как бы сильно и когтисто оно ни было. Коли повезет, может и получиться.
– А ты, бек Чалтан?
– Премудрый Нур-Берды глаголет истину.
– Ты, мурза Аластай?
– Истинно так, государь, – развел руками странный толстяк. – Надобно бить в голову.
– Вестимо, черкесы захотят того же самого, – огладил подбородок Тохтамыш. – Потребно им в сей задумке помочь. Завтра на рассвете мы выстроим всю армию, не оставляя засадных полков, по плану бека Чалтана, в очень длинную, но тонкую ленту. Для окружения общим наступлением. Пусть черкесы увидят, что прорвать наш строй не составит большого труда. Ты, мой славный Нур-Берды, выбери в полках три сотни самых лучших лучников и поставь их пешими между ставкой и строем конницы. Черкесы их за всадниками не разглядят. И позаботься, чтобы колчаны сих лучников были полны, как никогда! Посмотрим, насколько хорошо черкесы умеют сражаться с ливнем стрел. На этом все, воеводы! Поезжайте к своим сотням, готовьте их к сече. С рассветом выстраивайтесь к битве!
Воеводы, склонившись перед повелителем, все дружно направились к входному пологу – Василий поспешно метнулся в сторону, к стене, пропустил татар мимо себя.
– О, княжич! Ты здесь, дружище! – Джелал подошел к московскому заложнику, крепко его обнял: – Ну что, брат, завтра деремся?
Нездоровый смешок, каковым сопровождались эти слова, подсказал княжичу, что его друг тоже очень сильно волнуется.
* * *Холопов в царскую юрту, понятное дело, не пускали. Но едва поутру Василий вышел за полог, как дядьки тут же его поймали, отвели в сторону, натянули через голову юшман, застегнули крючки на плече, затем насадили поверх войлочной тафьи туго сидящий остроконечный шлем, расправили бармицу, затянули ремни под подбородком.
– Вот, личину в сумку кладу, – показал маску с прорезями для глаз Копуша. – Перед самой схваткой ее надевай. У наносника крепеж.
– Я помню…
– Щит вот с золотым львом на червленом поле, – показал выточенную из легкого тополиного теса «капельку» Пестун. – Ремни я проверил, прочные, сшито на совесть.
– Хорошо…
– В сечу не рвись, тебе в татарских распрях искать нечего. Себя, главное, блюди. Ну, и мы рядышком будем, коли что…
Однако быть с Василием рядом у дядек не получилось. В знатную свиту, что стояла под прикрытием разделенных на два полка телохранителей, худородных русских воинов не пустили – холопам пришлось остаться в стороне, позади ставки. Даже не в войске – а среди простых обозников, пришедших посмотреть на редкостное кровавое зрелище с ножами, да кнутами, и мешками заплечными. Драться возничие, коноводы да слуги не собирались – но вот пограбить после сражения были отнюдь не против.
Армия уже выстроилась поперек степи, когда царь Тохтамыш вышел из своей юрты, поднялся в седло вороного жеребца и в окружении ближайших советников, сыновей и самых близких слуг поскакал к замершим в строю нукерам. Сверкающие золотом и серебром доспехи, алые и желтые плащи, шелковые халаты, высокие бунчуки как государя, так и старших воевод… Даже самый глупый прохожий на много верст окрест обязательно заметил бы блеск невероятной роскоши и догадался, что на ратное поле выехала не просто еще одна ратная полусотня – а знатнейший из знатных властителей ойкумены!
– Мы слишком близко! – встревожился седовласый Нур-Берды, когда до линии ордынских всадников осталось всего лишь три сотни саженей.
– Черкесы должны видеть цель и верить в ее достижимость, – спокойно ответил Тохтамыш.
– Они заподозрят ловушку!
– Не заподозрят. У меня ведь впятеро больше войск! Я имею право на беспечность.
Ордынский царь натянул поводья только возле самых лучников, в двух сотнях саженей от передовых нукеров, и закрутил головой:
– Где мой щит? Я хочу, чтобы он был на луке седла! Мало ли, удача отвернется и дарует врагам шанс скрестить со мной клинки?
Василий от этих слов еще крепче взялся за рукоять своей «капельки», сдвинул ее вперед, прикрывая опускающимся вниз кончиком левую ногу.
Вместе с царевичами он стоял слева от Тохтамыша, почти вплотную. Ибо – являлся третьим по знатности человеком во всей татарской армии. Его не имели права обгонять даже царские телохранители – кроме особых случаев, разумеется. Но сейчас – личная охрана государя просто стояла недалече в степи, пусть и на ратном поле. А значит, первое место, во главе свиты и армии, занимал правитель; второе – его первый наследник, Джелал ад-Дин, а третье – наследник трона соседней державы.
Конец ознакомительного фрагмента.
Примечания
1
Здесь и далее все даты даны в современном формате, дабы читатель не мучился с постоянным вычитанием 5508 лет, различающих летосчисления «от сотворения мира» и «от рождества Христова».
2
Беляны – огромные «корабли», до двух сотен метров в длину и полусотни метров в ширину, собранные из строительных материалов (белого дерева). С древних времен и вплоть до середины XX века строились в лесистых верховьях Волги и в половодье сплавлялись вниз по реке. В степных районах их полностью разбирали и продавали местным жителям.
3
«Булгарский поход» 1376 года дружин московской и суздальской под командованием воеводы Боброка.
4
Мектебе – учебное заведение, школа.
5
Гульбище – широкий длинный балкон, обычно опоясывающий весь дом или двор.
6
Фалака – любимая на востоке пытка в виде битья палками по ступням ног. Широко применялась за неуспеваемость в школах всех уровней. К образованию на средневековом Востоке относились очень серьезно.
7
Здесь и далее – пересказ идет по «Сборнику летописей» Рашида ад-Дина, единственному известному науке источнику сведений о деяниях Чингис-хана и существовании Монгольской империи.
8
Изгон – это такой маневр, когда армия расходится по вражеским владениям для насилия и грабежей.
9
Правители северных провинций раздробленного на тот период Ирана.