В цирке множество жанров, и какой ни возьми – всюду своя специфика. Одно дело – со слонами работать, другое – с тиграми, могут быть джигиты в программе, а можно «высшую школу» поставить… И собрать программу в одной стилистике сложно – зритель устает. У нас был опыт, мы сделали цирк в космосе. Наскучило довольно быстро: одни – инопланетяне, вторые – тоже, эти с ушками, те с брюшками… В 1996 году у Валентина Гнеушева вышла программа в русском стиле – «Ярмарка чудес». С точки зрения режиссера – разнообразно, ярко. Но заполняемость залов в какой-то момент упала ниже тридцати процентов. Почему – не знаю. Хотя было очень красиво.
Возьмем для сравнения Цирк дю Солей. У них вообще нет стиля, сплошная эклектика, истинное шоу. И даже их спектакли больше трех подряд смотреть невозможно, от них устаешь. Но главное – в этом цирке полностью убрана индивидуальность артиста. Выступают маски и закрашенные лица, такая общая масса. А мы не можем наших звезд закрасить, у нас есть конкретные имена. Если же говорить о трюках, то все сильные номера у них из России.
Популярность Цирка дю Солей сегодня уже пошла на убыль. Его золотые годы пришлись на время сотрудничества со знаменитым постановщиком Франко Драгоне. В общем-то, это и не цирк, а театрально-зрелищное мероприятие с элементами цирка.
Китайский цирк, о котором сегодня столько разговоров, является нашим основным конкурентом. Все основные призовые места на фестивалях занимают китайцы и русские артисты. У них подготовка цирковых гимнастов намного выше, нежели обычных спортивных. Китайцы, правда, отдают детей в цирк, руководствуясь совершенно приземленными помыслами: раньше цирк был для них единственной возможностью куда-то выехать, и к тому же цирковым артистам давали квартиры, существовал какой-то социальный пакет. В цирковые школы стоят огромные очереди, но мотивация у них лежит в бытовой плоскости.
А наши все делают ради удовольствия, от души. Поэтому, я считаю, наш цирк есть и будет. У нас номер существует не во имя номера, а трюк – не во имя трюка. Трюк – здорово, но важна и художественная сторона. Номера, получающие призы на всех международных фестивалях, – это истинные произведения искусства, такое мини-кино, над которым работает целая команда людей.
Юлия Сикорская
балетмейстер
Давайте танцевать
Я всегда хотела танцевать, с детства мечтала быть артисткой балета. Я училась в филиале хореографического училища в Усть-Каменогорске, в Казахстане. Потом закончила его и уехала учиться в Россию, в Барнаул, теперь это учебное заведение называется Академия искусств. Проучилась там 4 года. Ездила на мастер-классы и познакомилась с человеком, который поспособствовал моему появлению в Москве. Он мне сказал: «Юля, что тебе там делать? Приезжай в Москву. Ты очень талантливая, одаренная, ты найдешь себя здесь». Я всегда бредила Питером, хотела жить и работать там. Но приехав в Москву в 2004 году, здесь и осталась. Так сложилась моя судьба.
Я никогда цирком не болела, не жаждала сюда прийти. Меня приглашали сюда, когда тут был некий балет «Фаворит». Я посмотрела, ужаснулась и ушла, потому что это было не мое: какая-то древняя форма, в которой я не живу. Первое мое появление в цирке состоялось на проспекте Вернадского. Я пришла туда в балет и проработала сезонный год. Но затем у меня получился другой проект, балетный, и я работала в нем. Поэтому в цирковой работе наступил долгий перерыв.
А на Цветной бульвар я попала благодаря Маше Маниченко, помощнику режиссера Оксаны Дружининой. Она мне позвонила и сказала: «У нас ушел балетмейстер, не хотела бы ты попробовать?» Я говорю: «Почему бы и нет?» Пришла, Оксана мне дала артистов цирка, посмотреть, как я с ними работаю. Я провела класс, пришел главный балетмейстер, одобрил: «Все хорошо». И меня оставили работать. Собственно говоря, с того момента, с 2009 года, я и работаю здесь балетмейстером.
Я работаю как с балетом, так и с артистами цирка. Если главный балетмейстер занимается только с артистами цирка, то я еще ставлю зарисовки для балета и артистические номера для цирковых. Раньше я только ставила и не работала. Но в связи с тяжелой финансовой ситуацией в стране проекты уменьшаются, что-то закрывается, где-то финансирование сокращается. И я решила – почему бы мне тут не потанцевать? И уже 3 сезона я работаю в полном цикле.
Моя работа заключается в оформлении программы в целом. Например, если есть слабый номер, который нужно усилить, то балет работает на усиление этого номера, то есть я выстраиваю номер так, чтобы подчеркнуть достоинства артиста и закрыть его слабые стороны. Перед сменой какого-то большого реквизита, перед установкой всегда работает балет, дабы отвлечь внимание зрителей от технических деталей и переложить его на себя.
Сейчас перехожу плавно в стадию режиссер-балетмейстер, но пока я больше балетмейстер, режиссерского опыта в постановке больших номеров у меня нет – пока в основном это соло, дуэты. Чтобы поставить большой номер, нужно рискнуть, попробовать. Когда мне предоставят эту возможность, я с удовольствием ее возьму. Я себя не считаю супертанцором или супербалетмейстером – я всегда нахожусь на стадии развития, всегда стараюсь что-то новое перенять, научиться, взять, применить это здесь. Это очень важно.
Сейчас у нас в балете 8 человек – 6 девочек и 2 мальчика. Мальчики появились относительно недавно, изначально на Цветном были одни девочки. Но я убедила режиссера, что нам все-таки нужны и мальчики. Без них получается бессюжетная линия, а с парнями можно заряжать какой-то интересный сюжет. Например, мы работали с Александром Кулаковым, жонглером, и Саша подошел и сказал: «Юля, у меня там будет промежуток в номере, где нужно сделать минутную зарисовку. Нужно, чтобы было две пары, третья девочка со мной». И была выстроена минимальная романтическо-драматическая линия.
Во время программы у нас обычно меняется 5 комплектов костюмов. С елками – это отдельная история, там меняется до 7, это максимум. А сейчас в программе всего 3 комплекта костюмов, потому что иногда следующий выход – продолжение предыдущего, и тогда костюмы менять не нужно.
Конец ознакомительного фрагмента.